Через какое-то время слышно новое возмущение, теперь уже ругается сам Дубыня:

— … Это всегда он! … не …. крас…

Веселине на мгновение интересно, кто «он»? Ясно, что волхв, но что именно имеется в виду под этим «всегда»? Знает ли старый пастух этого человека? Или слышал о нем? Знаком настолько, чтобы быть уверенным, что он угроза? Ответ Солохи и другие слова Дубыни не слышно, только отдельные части слов.

Веселина могла бы подслушать их, если бы немного напрягла слух или пересела ближе к двери. Там даже есть маленькая скамеечка. На ней стоит ковш с зерном. Из похожего в детстве Веселины кормили кур.

— Тут! …. человек… если… сын!

— У меня… сын! … в … наста…. ина…

Веселина, поджав губы, тяжело вздыхает. Борется с искушением пересесть ближе к двери, что на самом деле не слишком сложно. Солоха и Дубыня кажется пытаются быть тише, но выходит у них ужасно. Они то и дело возмущённо пытаются доказать что-то друг другу. И это не кажется таким уж секретным.

Котята возятся на коленях Веселины, отвлекая внимание, они — намного интереснее, чем ругань за дверью. Если они говорят о чём-то важном, то Солоха, конечно, всё расскажет. Иначе зачем бы ей тянуть Веселину с собой. Из-за этого поймать пушистый белый хвост одного из котят — интереснее. Если Веселина встанет — то котята наверное разбегутся. Её мысли вяло текут, переходя от наблюдения за активными, резвящимися котятами к воспоминаниям из детства. В памяти всплывают образы — когда она была ещё совсем маленькой, до того, даже, как умерла её кровная мать, у семьи была коза по имени Дарюшка. Она была серого цвета и имела очень большие витые рога. Каждые несколько лет у неё были козлята. Гладя котят и смотря, как они смешно скатываются с её коленей, Веселина переносится в те моменты, когда ещё девчонкой ласково трепала по шерсти маленького козлёнка, делающего первые шаги жизни. Это был первый детёныш, которого Веселина встретила в жизни, кроме кур. Её пальцы скользят по мягкой шерстке котят, словно пытаясь прикоснуться к далёкому воспоминанию.

Козлёнок был невероятно милым и ласковым. В начале он был крохотным и с трудом стоял на слабых ножках. Его белая шерстка была украшена коричневыми пятнышками, и, едва научившись ходить, он неотступно следовал за Веселиной, если бы во дворе. Постоянно пытался сжевать подол её рубахи.

Каждое утро Веселина стремглав мчалась в хлев, где опускалась на корточки, чтобы нежно погладить козлёнка. Перед тем как уйти работать, она всегда целовала его в макушку между рогов, обожая его мягкую, пушистую мордочку. Козлёнок, фыркая в ответ, тянулся к ней и ласково облизывал её ладони и лицо своим маленьким шершавым язычком.

Потом, на Святки, его зажарили.

Веселина не помнит, что тогда чувствовала. Позже были другие козлята, отец покупал как-то поросят и были цыплята, в последний год даже утки. Ни с кем из них Веселина никогда не играла и не обнималась. Она выполняла поручения матери: кормила их всех по утрам, выводила в загон гулять или передавала пастуху, как с коровой. Кроме того первого козлёнка Веселина больше не ошибалась, любя их.

Теперь, глядя на котят, Веселина вспоминает его. Мягкую шерсть и доверчивые глаза. Из-за двери слышно, как Солоха и Дубыня продолжают спорить. Похоже они здорово в чём-то несогласны.

— …а… не…зя!

–..ы …арый ду..!

После короткой паузы Веселина слышит, как Солоха особенно громко говорит:

— Так надо!

Это почти крик, четкий и ясный. Веселина пытается вспомнить, слышала ли она чтобы Солоха когда-то говорила так же громко. Вместо этого в памяти снова всплывает Дарюшка. Это из-за того как сегодня наставница сказала, что бег — не защита. Веселина вспоминает, что бегать начала ещё от козы. Та не давала маленькой Веселине прохода.

Когда нужно было покормить кур, передать корову с телёнком деревенскому пастуху или понести вещи к ручью для стирки, — старая коза, обладая слишком острым умом, для блага девочки, всегда находила способ неожиданно подстеречь и напасть. Она таилась в тенях, пряталась за большой кадкой или углом хлева, готовая внезапно броситься в атаку с низко наклонёнными рогами.

Дарюшка, словно чувствовала присутствие Веселины на расстоянии. Едва девочка ступала на протоптанную дорожку во двор или выходила из хлева, как коза с бешеным упорством устремлялась к ней. Остальные члены семьи не испытывали подобных проблем. Только Веселина страдала от гнева строй козы, которая знала каждый уголок двора и была намного быстрей маленькой девочки. Прятаться было бесполезно, Дарюшка неизменно её находила.