– Лучше бы она сказала, что я крутой.
– Поверь, быть крутым совсем не равно быть хорошим человеком.
Когда поднимаемся на наш третий этаж, вижу возле двери ожидающего Марата.
Только этого мне не хватало.
– Долго вы, – отлипает от стены. – Полчаса жду.
– Мог бы не ждать, – отодвинув его плечом, вставляю в замочную скважину ключ. – Мы не договаривались о встрече.
– То есть я не могу прийти и увидеть сына? – сразу же вскидывается он.
Стискиваю зубы и изо всех сил умоляю себя не затевать с ним полемику.
– Привет, ковбой, – Марат садится на корточки и протягивает руку Мише. – Какие дела?
– Нормально, – отвечает сын и, игнорируя протянутую ладонь, проскальзывает в прихожую. – Я пойду в планшет поиграю, ладно?
– Да, иди, поиграй, – рассеянно разрешаю ему. – Только руки с улицы помой.
Когда он скрывается в примыкающей к кухне крошечной ванной, прикрываю за собой дверь, оставаясь на лестничной клетке, чтобы ребенок не слышал не нужных ему неприятных разговоров.
– Опять пацана против меня настроила? – сразу же ощетинивается Марат. – Даже здороваться не захотел.
– Я никогда, ни разу не говорила ему ничего плохого о тебе.
– И почему он тогда так себя ведет?
– Может быть потому что он уже сам умеет составлять о людях мнение? Ты появляешься три раза в год.
И как обычно с пустыми руками, – хочется добавить мне, но укорять его в жадности бессмысленно.
– Зачем ты пришел, Марат? – сложив руки на груди, прислоняюсь к холодной подъездной стене. – Только давай быстрее, у меня был чертовски сложный день.
– Если мои позвонят, скажи им, что я у тебя несколько дней жил. Не знаю, придумай какую-нибудь командировку, мол, я с ребенком сидел.
– Чего-о? Ты совсем с ума сошел? Мы развелись несколько лет назад, никто не поверит, что я вот так разрешила тебе вдруг остаться. И уж что тем более доверила тебе Мишу!