Судя по его настрою – он решителен и вряд ли я смогу вот так просто развернуться и уйти. Ему что-то от меня нужно. Только что?

Вряд ли романтические отношения, обстановка не располагает.

Не выпуская из рук скальпель, шагаю за ним, костеря себя на чем стоит свет. И надо же было вляпаться в такую ситуацию!

Когда я спасла его, он выглядел обыкновенным мужчиной, никак не криминальным авторитетом. И его мама была такой милой, со слезами благодарила за спасение сына, конфеты принесла.

Кажется, она сама не знает, кто ее сын.

– Прошу вас, – приглашает меня в свой кабинет. Я настороженно вхожу… и вижу на кожаном диване лежит мужчина. А вся его белоснежная рубашка в крови.

Интуитивно делаю шаг назад, но дверь за моей спиной закрывается.

– Василий Александрович, пожалуйста, отвезите меня домой, – не сводя глаз с раненого (или убитого?) произношу едва не рыдая. – Я не понимаю, что здесь происходит, но то, что я вижу, мне не нравится.

– Не бойтесь, Анна, вам никто не навредит. Вас привезли сюда оказать мне большую услугу. Это мой хороший друг и как видите, его ранили. Подстрелили.

– Ему срочно нужно в больницу, слишком большая кровопотеря.

– Увы, в больницу ему нельзя. Долго объяснять, почему. Но думаю, вы сами все понимаете, не ребенок.

Конечно, понимаю. Еще как понимаю!

Этот человек пострадал при каких-то разборках, и лишняя шумиха им не нужна.

Они привезли меня сюда, чтобы именно я извлекла из него пулю…

– Василий Александрович, вы же понимаете: то, что вы мне предлагаете – это незаконно, – стараюсь придать голосу больше спокойствия.

Он не сможет заставить меня насильно.

Не сможет же…?

– Конечно, я понимаю, – спокойно соглашается он. – Но с другой стороны, вы же не можете спокойно смотреть как умирает человек?

– Не могу, и поэтому настаиваю – его необходимо отвезти в больницу. И как можно скорее.

Мужчина действительно выглядит плохо. Бледный, дыхание поверхностное, рваное. Он в полузабытье, очевидно, ему дали какой-то препарат. Возможно, что-то не совсем законное, чтобы унять боль.