— Ты каждый день тратишь кучу времени на возню с ним. Почему бы не потратить еще немного — и принести своему народу благо? Если мы сможем выставить Бога-Быка истинным божеством, Кносс получит огромную выгоду.

— Выгоду... — спокойно повторила Ариадна. Так, значит, в деле замешан Минос?

— Да, выгоду, — подтвердил Андрогей. — Думаешь, кого-нибудь заботит, истинно ли ты благословляешь лозы? Да их интересует лишь сок, который они выжмут из винограда, вино, которое будет сделано и продано... хм... с выгодой.

— Не будь дурнем, — поморщилась Ариадна. — Я не чураюсь выгоды. И ни мгновения не сомневаюсь в ценности договоров и торговых сделок. Богатый народ — счастливый народ. Но говорю тебе: пытаясь выставить Астериона не тем, что он есть, никакой выгоды вы не получите.

Губы Андрогея изогнулись в усмешке.

— Ты говоришь как Уста?

— Нет, как здравомыслящий человек, которого не привлекают безумные грезы. Что случится, если договор или торговое соглашение вдруг нарушат? Вы рассчитываете, что бедняга Астерион устроит землетрясение или начнет метать молнии?

— Если урожай засохнет...

Андрогей закусил губу. Он сказал слишком много — и дал ей понять, как именно собираются Минос и Пасифая шаг за шагом втягивать ее в служение Богу-Быку.

Ариадна поднялась.

— Ты свихнулся? Я не Деметра! Я не могу сделать ничего подобного — а если бы и могла, то не стала бы!

Андрогей не шелохнулся.

— Должен тебе сказать, что не только мама, но и отец собирается представить Бога-Быка божеством. — Голос его прозвучал угрожающе.

Ариадна рассмеялась.

— Царь Минос намерен захватить верховную жрицу Диониса? Он отправит меня в тюрьму? Станет пытать? А что он сделает, если виноград сгниет, не созрев, а вино станет хуже мочи? Что он сделает, если Дионис — хоть он и не приходил на обряд — промчится по Криту, как некогда промчался по Фивам? — Она пожала плечами. — Вам не подкупить и не запугать меня. Я буду по-прежнему добра с Астерионом, потому что он мой младший брат, потому что он любит меня и нуждается во мне. Но я не стану поддерживать веру в то, что он бог.

— И тем сама обрушишь на Кносс беды, которые предрекла.

Еще одно равнодушное пожатие плеч.

— Возможно. Возможно, не избери меня царица Пасифая в жрицы Диониса, бог не ответил бы на Призыв; Пасифая не позавидовала бы мне и не легла бы с Посейдоном; и Астерион никогда не родился бы. Так что, наверное, меня и правда можно винить. Но сейчас уже не имеет значения, буду я действовать или нет. Если тебе нужно волшебство, и гораздо более впечатляющее, чем мое, — ступай к Дедалу. Он сотворит тебе чудеса, которые поразят и убедят кого угодно.

— Ты не понимаешь. Отец ни словом не обмолвился с Дедалом с тех самых пор... с тех самых пор, как был зачат Бог-Бык, и отобрал у него почти все привилегии и пенсию.

— Тогда сейчас самое время вернуть их. Царь Минос не должен винить слугу в том, что тот поддался на уговоры Пасифаи — на которые, кстати, поддался и он сам. — Ариадна на мгновение отвела взгляд. — Боюсь, искусность Дедала понадобится вам, и очень скоро — если царь с царицей не сойдут с пути, на который вступили.