Ее воображение вставило в сцену новую фигуру. Она надвигалась, едва видимая, изящная… Мелькнула рука, схватившая за горло самого Халла. Летериец зашатался, упал на колено и отпустил Удинааса. Потянулся за мечом.

В поле зрения промелькнуло древко копья, ударило Халла по лбу. Он упал, откинув голову назад.

Воин – Эдур встал между Халлом и Удинаасом, защищаясь копьем.

Его лицо заставило Серен отступить. Тралл Сенгар? Тралл…

Видение померкло, пропало.

Кашляя, хрипя, Удинаас лег на бок.

Чашка подбежала к нему.

Кто-то схватил Серен за плечо, повернул к себе. Она смотрела Фиру в лицо, не понимая, что на нем написано. Он… он не мог видеть. Это же…

– Отсеченный, – шепнул Фир. – Старше. Какая грусть… – Он замолчал, будто потеряв дар речи. Резко отвернулся.

Серен глядела вслед. Грусть в его глазах. Его…

– Опасные игры, аквитор.

Серен вздрогнула, оглянулась: Сильхас Руин следил за ней со своего места. Скол позади него не оборачивался, вообще не шевелился.

– Я не хотела. То есть… я…

– Воображение, – проскрипел Удинаас с земли, – вечно торопится судить. – Он содрогнулся от кашля, ставшего смехом. – Спросите любого ревнивца. Или ревнивицу. В следующий раз, когда я скажу что-то обидное, просто выругай меня. Ладно, Серен Педак?

– Извини, Удинаас. Я не думала…

– Ты как раз думала, женщина.

– Ох, Удинаас. Мне так жаль, – прошептала она.

– Какую магию ты открыла? – требовательно спросил Фир. Его глаза смотрели дико. – Я увидел…

– Что ты увидел? – небрежно спросил Руин, вкладывая меч в ножны и доставая второй.

Фир промолчал и с трудом отвел взор от Серен. – Что делает Скол? – спросил он.