– Да.
– Как и мы на Сепике, когда увидели, сколь глубоко пал наш род. Их нищета, их отказ от воли, гордости, традиций. Когда-то они были Тисте Эдур! Знай мы заранее…
– Мы не тронули бы их, муж?
Молчание.
– Нет, – ответил наконец Томад. – Месть малазанам была необходима. Но месть за нас, не за падших сородичей. Рулад не понял.
– Нет, он понял. Томад, сородичи страдали в трюмах. Страдали в казематах. Рулад все понял правильно. Мы карали их за неудачи. Это тоже месть. Месть против родной крови.
Голос Томада наполнился горечью: – Когда мы выносили приговор, жена, ты промолчала. Давай, потешь себя лживой мудростью. Если мне придется выслушивать вот такое – предпочитаю тишину.
– Что же, муженек. Ты ее получишь.
Пернатая Ведьма пошевелилась. Да, нужно известить Ханнана Мосага. Но что он сделает? Будет искать помощи женщин Эдур? Она надеялась на обратное. Если у Пернатой Ведьмы есть враг, так это они. Равен ли им по силам Король-Ведун? Разве что в умении обманывать. Он ослабел. Но если у него есть тайные союзники?
Ей нужно переговорить со Странником. С ее богом.
Ей нужно выбить некоторые… уступки.
Улыбнувшись, Ведьма скользнула в коридор.
Участь Томада и Уруфи облаком пробежала по ее рассудку, едва ли оставив след.
Подземный тоннель Старого Дворца простирался почти до соединения Главного канала с каналом Ползуна. В трех местах его перегораживали кирпичные стены; Ханнан Мосаг оставлял их нетронутыми, искажая реальность при помощи Куральд Эмурланна всякий раз, когда проходил здесь. Как делал и сейчас, ведя за собой Брутена Трану.
Сторонники Короля-Ведуна некоторое время прятали воина, пока сам Мосаг производил приготовления (а это была нелегкая работа). Не то чтобы дворец кишел поисковыми партиями – лихорадка смущения и страха стала настоящей эпидемией, люди пропадали с устрашающей регулярностью… а еще чаще пропадали Тисте Эдур. Нет, настоящая трудность таилась в самом Брутене Тране.
Ханнан Мосаг вел Брутена в комнату в самом конце тоннеля. Восьмиугольник грубо сложенных стен. Восьмиугольный купол сверху, выложенный давно потускневшими листами меди Он навис над головами, словно Эдур очутились в лачуге.
Когда Король-Ведун впервые обнаружил помещение, уходящий вниз коридор был затоплен на сорок шагов – мутная черная вода почти лизала потолок комнаты.
Мосаг снова осушил ее через небольшой разрыв, ведущий в мир Зародыша; затем он быстро закрыл его и, неуклюже, по – крабьи двигаясь, протащил по скользкому коридору связку саженных палок из Черного дерева. Коридор, конечно же, начал заполняться водой. Король-Ведун прошлепал к середине комнаты, развязал палки и начал втыкать их в густой ил, создавая восьмиугольную ограду на расстоянии руки от стен – по две палки на сторону комнаты. Закончив это дело, он произвел открытие Куральд Эмурланна – столь полное, на какое был способен.
Цена была ужасной. Он желал очистить силу от примеси хаоса, ядовитого дыхания Увечного Бога; он был вряд ли способен на такое свершение. Изуродованная плоть, кривые кости, жидкая черная кровь в артериях и венах – всё служило злокозненному миру Падшего, став симбиозом с