Они расступились, словно тростники перед носом ладьи. Тоблакай двинулся к казармам, стража пошла следом, пытаясь не отстать от широко шагавшего великана.
Семар Дев пялилась вслед; неожиданно для себя она громко взвизгнула – и тут же прикрыла рот руками.
– Ты этим напомнила мне Старшего Оценщика, – с улыбкой сказал Икарий. Его взор скользнул мимо. – О да, вот и он. Словно мой личный стервятник. Ведьма, если я позову его жестом – как думаешь, подойдет?
Семар покачала головой. Ее все еще захлестывала волна облегчения; от пережитого ужаса руки дрожали. – Нет, он предпочитает поклоняться на расстоянии.
– Поклоняться? Этот человек заблуждается. Семар Дев, ты просветишь его?
– Как скажешь. Икарий, это не поможет. Видишь ли, его народ помнит тебя.
– Да неужели? – Глаза Икария сузились. Старший Оценщик заметил обращенное на него внимание бога и начал кланяться.
– Может быть, – заметил Икарий, – мне все-таки стоит поговорить с ним.
– Он убежит.
– Тогда во дворе казарм…
– Там ты сумеешь загнать его в угол?
Джаг рассмеялся: – Это будет доказательством моего всемогущества.
Возбуждение Сиррюна Канара было подобно кипящему котлу, с которого вот-вот соскочит крышка; однако он сдерживал себя на всем долгом пути к криптам Пятого Крыла. Воздух там весьма сырой, плесень на ходу проникает в подошвы сапог, холод запускает щупальца в сердцевину костей.
Таково будет место жительства Томада и Уруфи в ближайшие два месяца. Сиррюн не мог радоваться сильнее. В свете фонарей, которые несли стражники, он различал – с превеликим удовлетворением – характерное выражение на лицах Эдур. Оно свойственно всем пленникам: отупение, неверие, шок и страх мелькали, сменяя друг друга, пока все не вытеснило тупое нежелание признавать реальность.
Сегодня ночью он сможет ублажить себя в постели; вот этот момент стал как бы прелюдией к желанию. Он уснет успокоенным, он будет доволен миром. Своим миром.
Они прошли всю длину нижнего коридора. Сиррюн жестами приказал посадить Томада в левую камеру, а Уруфь в противоположную. Женщина Эдур бросила последний взгляд на супруга, повернулась и пошла за тремя стражниками. За ними двинулся и Сиррюн.
– Я знаю, что ты более опасна, – сказал он, когда стражник наклонился, прилаживая браслет кандалов на ее лодыжку. – Пока мы здесь, тут есть и тени.
– Твою участь решат другие, – бросила она.
Он немного помолчал. – Посетителей не будет.