– Что за бред?

– Я почти все деньги вложил в фонд, который, как оказалось, замешан в деле Мейдоффа[8].

– Надеюсь, ты шутишь.

Но нет, мой друг не шутил.

– Все попали в эту ловушку, – расстроенно сказал он. – Крупные банки, адвокаты, политики, артисты, Спилберг, Малкович и даже Эли Визель[9]!

– И сколько же у меня остается, если не считать дома?

– Твой дом заложен уже в течение трех месяцев, Том. И если уж быть до конца честным, то тебе нечем заплатить даже налог на недвижимость.

– Но… твоя машина? Она должна стоить больше миллиона долларов…

– Скажи два и не ошибешься. Но вот уже месяц я вынужден ставить «Бугатти» в гараж соседки, чтобы его не конфисковали!

Я долго молчал в отупении, пока меня вдруг не осенило:

– Я тебе не верю! Ты только что выдумал всю эту историю, чтобы заставить меня приняться за работу, верно?

– К несчастью, нет.

Теперь я взялся за телефон и набрал номер финансового совета, сотрудники которого занимались уплатой моих налогов, поэтому имели доступ ко всем моим счетам. Мой обычный собеседник подтвердил мне, что мои банковские авуары равны нулю, о чем, как я понял, он предупреждал меня на протяжении нескольких недель, посылая мне заказные письма и оставляя сообщения на автоответчике.

Сколько же времени я не забирал почту и не отвечал по телефону?

Когда я пришел в себя, то не испытал ни паники, ни даже желания броситься на Мило и разбить ему нос. Я почувствовал только лишь огромную усталость.

– Послушай, Том, мы уже выходили из куда более сложных ситуаций, – решился произнести он.

– Ты отдаешь себе отчет в том, что ты сделал?

– Но ты можешь все исправить, – заверил Мило. – Если тебе удастся закончить роман в срок, мы сможем быстро подняться.

– Как, по-твоему, я успею написать пятьсот страниц меньше чем за три месяца?

– Мне известно, что несколько глав уже готовы.