Почему их не смогли засечь сканеры ауспика, никто из Дамоклов сказать не мог.
Мемнес проследил за тем, чтобы все граждане были выведены из храма и нашли убежище в большом зале фермерской столовой — протяженном помещении с низким потолком, заполненном длинными столами и стальными стульями. Апотекарий оказал горожанам посильную медицинскую помощь, Сциллон и Ксандер были поставлены их охранять, в то время как Натус, взломав кладовые, доставил им всю пищу, какая только нашлась в здании столовой.
Приад и Андромак опросили старейшин — трех до смерти напуганных и измученных людей.
— Мы слышали, что случилось во Флаксе, поэтому решили спрятаться. Появилось какое-то… существо. Оно убивало людей десятками. Вот тогда мы и решили спрятаться в храме.
— Это существо… Что это? — спросил Приад.
— Поверьте, мой господин! Во имя любви Императора! Мы его даже не видели! Но оно сюда проникло! Оно убивает!
Приад и Андромак переглянулись.
— Получается, что Геката должна была стать такой же сакральной жертвой, как и Флакс?
— Похоже, что так, брат-сержант… И это значит, что культисты прячутся от нас в бескрайних полях пшеницы.
Приад встал и прошелся по залу. Что-то тут было не так. Он ощущал это столь же отчетливо, как, наверное, Мемнес ощущал в воздухе свои «веяния».
Та кукла в Нибане ясно указала на этот населенный пункт как центр культа или, но меньшей мере, как место, где культисты проявляют особенную активность. А между тем, кроме горожан, загнанных под землю каким-то зверем, и разгромленной часовни, у них ничего не было.
Так что же это за город? Центр темного культа или обитель невинных поселян? Одновременно тем и другим он быть не мог.
А если это невинная обитель, чем же тогда была кукла в Нибане? В чем ее смысл?
Может… их заманили сюда?
Его раздумья прервал один из старейшин:
— Вы правда спасете нас, доблестный воин? Ради любви Императора! Прошу вас, пожалуйста!
Приад кивнул. Он это сделает. Он поклялся.
Иллиус и Кулес собирались обыскать башню с зерном у восточного края Гекаты, когда дождь полил с неба как из ведра. Зернохранилище, проломленное в нескольких местах, высыпало им под ноги сверкающие потоки пшеницы, кишащие жучками. Чтобы укрыть лицо от дождя, Иллиусу все время хотелось закрыть свой визор, но инструкции Приада на этот счет были предельно ясны. Держа оружие наизготовку, десантник решительно двинулся навстречу хлещущему ливню.
Иллиус потерял один глаз на Эйдоне, и его бионический имплантат время от времени дергался, досаждая воину. Когда он моргнул, какая-то красная тень молнией пронеслась сквозь дождь, так что Иллиус сперва подумал, что этот призрачный образ — фантазм, порожденный его искусственным органом.
Затем, однако, он сообразил, что увидеть его он мог только своим живым, настоящим глазом.