— Приехали, Элина Вениаминовна.
Николай забирает мой чемодан из багажника, устраивает мне небольшую экскурсию. Гид из мужчины никудышный, всё ограничивается короткими фразами «Кухня там», «Спальни на втором этаже», «Выход на задний двор через гараж».
— Здесь больше никого нет? — спрашиваю, прислушиваясь к тишине. Мне не хочется ни с кем говорить, но кажется, что в одиночестве я сойду с ума.
— На сегодня Дамир Рустамович отпустил весь персонал, кроме охраны.
Киваю, наверное, так всё же лучше. У меня будет время немного успокоиться и всё обдумать. Во время свадьбы была неразбериха, после — тоже. Теперь же есть возможность принять новую реальность и придумать, как действовать дальше.
Я изучаю комнаты, рассматриваю причудливую картину в гостиной. Запутанные разноцветные мазки переплетаются между собой, но понять задумку художника у меня не получается. Современное искусство не моя сильная сторона.
Николай откашливается, привлекая внимание к себе:
— Может, помочь с чемоданом? Я отнесу его в вашу комнату.
— Нет, не нужно, я сама.
Я даже не уверена, приготовлена ли для меня в этом доме комната. Вряд ли Дамир хочет, чтобы я обустроилась в его спальне, но странно будет, если я попрошу Николая провести меня в пустующую спальню. Ведь муж и жена редко ночуют раздельно. А я уверена, что Алиев планировал жить с моей сестрой. А ему досталась я…
Встряхиваю головой, желая отогнать тяжелые мысли подальше. Николай не двигается с места, в ожидании смотрит на меня, а я не понимаю, почему он ещё здесь. Как мягко намекнуть мужчине, что мне его общество сейчас не нужно?
— Я… Спасибо, Николай. Вы… можете идти, — под конец речи мой голос совсем садится, походить на неразборчивый шепот.
— Конечно. Я буду в домике охраны, если вам что-то понадобится позовите меня.
Глава 8.2
Я выдыхаю, когда за мужчиной закрывается дверь. Я совсем не привыкла разговаривать с персоналом, давать отмашки, просить чего-то. У отца, конечно, были и охранники, и водители, домработницы… Много обслуги, на самом деле, но никто из них не ждал от меня каких-то указаний. А Николай ждет… Хотя я сомневаюсь, что и здесь моё мнение будет учитываться. По крайней мере, слова Алиева значат намного больше.
Я бегло осматриваю первый этаж, где всё чем-то напоминает дом отца. За исключением отсутствия множества статуэток, которые так обожает моя мачеха и тащит из каждой поездки. У Дамира вообще нет никакого декора, если не считать парочки непонятных мне картин. Складывается впечатление, что мужчина здесь и вовсе не живёт. Как дом обустроили при строительстве, так он от себя ничего и не внёс.
— Он одним шоколадом питается?
Спрашиваю у тишины, когда не нахожу никакой еды на кухне, кроме двух шоколадных батончиков. Совсем ничего нет, даже фруктов или хлеба, в холодильнике нахожу несколько упаковок сока и на этом все. Да когда отец забывал мне перевести деньги на жизнь, у меня и то больше продуктов было! Дамир здесь хоты бы многда бывает или кухня создана лишь для вида?
Я позволяю себе немного похозяйничать, завариваю чай с бергамотом, разрываю упаковку одного из батончиков. Голод вдруг просыпается, напоминает о себе. Вчера из-за нервного потрясения я ничего толком не ела, а сегодня мне и не светит, судя по всему.
С улицы доносится шум машины, и я подрываюсь, выглядывая в окно. От мысли, что Дамир уже вернулся, пульс зашкаливает, тело наливается свинцом, дышать получается через раз.