Книги

Босс под елкой

22
18
20
22
24
26
28
30

— Может… поедем в какой-нибудь отель? — робкое предлагаю.

Да, я уже боюсь! Сейчас приедем, а там троюродная тетушка, дядя по материнской линии, брат, ещё кто-нибудь!

— Птичка моя, я до отеля не доживу. Замок поменял, — черные глаза горят таким предвкушением, что мне даже немного страшно.

— Надеюсь, что его не взломают, — бормочу тихо.

— В комнате тоже есть замок, — намекают мне.

Чез ведет быстро, но осторожно. Аккуратно. Дорога пролетает в мгновенье ока.

Теперь мы предельно внимательны. Сначала исследуем прихожую, потом прислушиваемся к тому, что творится на втором этаже… тишина. А потом… ураган по имени Чез буквально вжимает меня в стену гостиной, рывком пытаясь стащить платье и жадно пожирая глазами.

— Какая ты красивая, Нора. Моя Нора, — он смотри неожиданно ясно, серьезно.

Почти благоговейно. Так, что смущение пропадает, и я как будто распрямляюсь. Осознаю — я красива, я желанна. И буду желанна, даже если вместо весьма соблазнительного прозрачного комплекта на мне будут любимые слоники… ну, наверное! Я ведь и проверить как-нибудь могу… не сейчас…

Все мысли отступают. Уходят на второй план от этого урагана рук и губ.

Все совсем не страшно. Если с любимым — то, как на волне — взлетая высоко ввысь и рассыпаясь на брызги. Плача и смеясь, сходя с ума от восторга. Словно в самом священном действе сплетаясь не только телами — душами!

— Я люблю тебя. Запомни это, девочка моя — и никогда во мне не сомневайся. Я никогда не скажу эти слова впустую. Я говорю их первый раз. Тебе. Только тебе и для тебя, — Чез шепчет это на итальянском, перемежая слова с русскими.

Я лежу на нем, укутанная в чужое тело, как в плед, млея от теплого яркого чувства, которое греет в груди.

Поднимаю голову, серьезно смотря на жениха.

— Чез, и я…

Тишину квартиры разрывает пронзительный звонок моего телефона. Розенбаум радует слух и намекает, что отец вспомнил о блудной дочери.

Мы переглядываемся с Чезом — и вдруг хохочем. Отчаянно, заливисто, как двое малолеток, застигнутых на горячем. Вот прямо предчувствие же было! Ну все, вселенная! Мы тебя обыграли!

Часть 6. Моя «свекровь» и прочие неприятности

Папе тогда ответить все-таки пришлось — не так уж часто отец мне названивал и никогда — по пустякам. Он вообще меня с поступления в институт никак не контролировал.

Подошел, посмотрел, как я собираю вещи, чтобы рвануть в город, нахмурил кустистые брови и сказал: