— А третьего шанса обычно ни у кого не бывает! — воскликнул он и устало вздохнул. — Ничего больше не могу поделать. Ты исчерпала все шансы, и теперь тебе придется уйти. — Последние слова дались ему особенно тяжело.

Я быстро заморгала глазами, пытаясь не дать волю слезам. Михаил Анатольевич это заметил и сделал шаг вперед.

— А вот этого мне не надо! — поспешно взмахнул руками он. — Ну не выходит из тебя хорошей официантки! Значит, нужно поискать свое призвание в другом месте. Мир не вертится вокруг нашего ресторана, у тебя обязательно что-то получится!

Я смогла выдавить из себя только что-то нечленораздельное.

— Мне пора работать, — принимая деловой вид, сказал директор ресторана. — Фартук сдашь на кухне. Желаю удачи.

С этими словами он мимолетно дотронулся до моего плеча и вышел из кабинета.

Я понуро опустила голову, так и примерзнув к месту, на котором стояла. Плечи тряслись от беззвучного плача, но каким-то образом я все еще была способна сдерживать слезы.

«Почему жизнь ко мне так несправедлива? — обреченно думала я, уставившись в одну точку. — Я вед правда старалась, чтобы все было нормально… Ну почему именно я?»

Я понимала, что все мои мысли насчет превратностей судьбы бессмысленны и ни к чему не приведут, но в этот момент просто больше ничего не могла делать.

«А что мне вообще делать дальше?» — я растерянно огляделась по сторонам.

Думаю, сначала неплохо было бы освободить кабинет начальника… ой, то есть теперь уже бывшего начальника… Я грустно вздохнула. Придется как-то с этим смириться.

Я вышла из кабинета, одеревеневшими руками снимая на ходу фартук. По дороге в кухню меня догнала официантка Настя. Мы не были с ней близкими подругами, — таких у меня еще не появилось после переезда в большой город, — но вполне себе хорошо общались, сплетничая за обедом и обсуждая новости. Она взглянула на мое осунувшееся лицо и сочувственно вздохнула. Настя мягко притронулась к моей руке.

— Сильно ругался? Оставили на месяц без зарплаты? — предположила она.

Я горько усмехнулась. Предательские слезы снова подступили, я с трудом смогла сглотнуть образовавшийся в горле комок.

— Хуже. Уволили, — я помахала перед ее лицом фартуком, который собиралась сдавать.

Глаза Насти испуганно расширились, она прижала ладонь к губам.

— Ничего себе! Я боялась, что до этого дойдет, но надеялась, что Михаил Анатольевич пойдет тебе навстречу… — сочувственно произнесла она, качая головой.

Я подняла вверх бровь, обиженно поджав губы:

— Боялась, что до такого дойдет? Значит, ты тоже думала, что я не справлюсь?

— Я не это имела в виду… — начала оправдываться она, но я только устало махнула рукой.