— Да я-то тебе зачем? — не понимал Сергей.
— Я объясню.
И Петр пустился в длинные и путаные объяснения, из которых Сергей понял только одно, хотя прямо об этом так и не было сказано. Кирсанову был необходим прямой и надежный выход на Платона, а что может быть лучше, чем затянуть в свой бизнес одного из старых платоновских друзей. Это так и не прозвучало в открытую, но головокружительные посулы вперемешку с совершенно неопределенными описаниями того, что же, все-таки, Петя хочет от Сергея, никакого другого толкования не допускали.
Терьян, никогда не умевший отказывать, внимательно слушал Петю, кивал и время от времени вставлял разнообразные междометия. Наконец Петя выдохся и посмотрел на часы.
— Значит, так. Мне пора бежать. Сегодня в семь начало. Ты будешь?
— Да я считаю, что уже все видел.
— Ага. Ну ладно. Я там буду часов до десяти. Давай договоримся, что после этого я сразу у тебя и продолжим разговор. Девочек этих же брать или новеньких?
Заметив, что Сергей замялся, Петя успокоил его:
— Не думай, еда, выпивка — это я все привезу. Адрес свой напиши. И телефон.
— А что мне делать с этими девками, когда они изволят очнуться? — спросил Сергей, провожая Петю к дверям.
— Дай им кофе и пусть, как проснутся, позвонят мне. Номер они знают.
И Петя исчез за дверью.
Больше он у Сергея не появлялся — ни в этот вечер, ни впоследствии. И не звонил.
Уважаемые люди
Ахмет достался «Инфокару» в наследство от «Информ-Инвеста». Он родился и вырос в Казахстане, куда его семья была заброшена по воле вождя народов, но, закончив среднюю школу, каким-то чудом перебрался в Одессу, вознамерившись поступить в институт. Там у Ахмета был дядя, числившийся по паспорту русским, но хранивший все родовые традиции, почему и пользовался в городе всеобщим уважением. Понятно, что Ахмет, сдавший письменные экзамены и безжалостно зарезанный на первом же устном, сразу обратился к дяде. Тот выслушал его, помрачнел лицом, куда-то съездил, а на следующий день Ахмет пошел на пересдачу.
Тем не менее с высшим образованием у него не получилось, потому что соблазнов в Одессе было великое множество, и устоять перед ними молодой горец был не в состоянии. С грехом пополам он дотянул до четвертого курса, получил справку о неполном высшем образовании и двинулся в Москву. Влияние дяди, по-видимому, распространялось и на столицу — стоило Ахмету приехать, как его уже ждала невеста. После регистрации брака Ахмет больше не видел молодую жену до самого развода. А еще выяснилось, что в новеньком, с иголочки, овощном магазине, построенном к Олимпиаде где-то на юго-западе, свободно место директора, и Ахмет вполне удовлетворяет всем требованиям. Вот только о вступлении в партию надо серьезно подумать.
Уже через два месяца после поступления на руководящую должность Ахмет стал в районе заметной фигурой. Он осмотрелся, быстро сообразил, кто и сколько ворует, разогнал почти весь персонал и набрал сородичей, рекомендованных дядиными друзьями. Это позволило установить принципиально новые отношения с городскими и районными овощными базами и положило конец закрепленной десятилетиями традиции платить за каждую сколько-нибудь приличную поставку черным налом, который наваривался на бессовестном обвесе и обсчете. Теперь вместо занюханного товароведа с потертым портфелем, в котором, рядом с накладными, покоились бутылка марочного коньяка и пухлый конверт, на овощную базу являлись три подтянутых и щеголевато одетых джигита, которые по-хозяйски проходили по территории и, небрежно указуя перстами, говорили семенящему за ними директору:
— Это отгрузишь. И это тоже. Вот это будешь грузить, отсюда не бери, оттуда бери. А вот это заверни, привезешь сам Ахмету Магометовичу. Понял? Чтобы завтра все было.
— С транспортом плохо, — пытался возражать директор. — Район не дает. Может, самовывозом?
— У тебя персональная машина есть? А своя личная? — интересовались джигиты. — Зачем тебе машина, если такой простой вопрос решить не можешь?