— Где грузовой трюм? — спросил майор голосом, который стал необычайно суров.
— Прямо по коридору. Люк находится в самом конце. Мы вам сейчас покажем. Скайт Уорнер и Дел Бакстер сделали движение в сторону грузового трюма.
— Стоять на месте! — вдруг рявкнул Хэндершот. — Запирательство бесполезно! Знаю я, что вы везете! Трюки наркомафии, когда листы или рулоны бумаги пропитываются глюкогеном, а потом перевозятся под видом «товара для санитарно-гигиенических нужд», мне хорошо известны! Я не такой идиот, как вам может показаться на первый взгляд! Эй, Логан, — приказал он сержанту, — арестуй этих господ.
То, как Логан и его напарник обезоружили Скайта с Делом, без всяких сомнений показывало, что с господами эти двое дел никогда не имели. Если бы все случившееся не было для друзей полной неожиданностью, то они, возможно, не дали бы себя так бесцеремонно избить.
— Скотт, пройди в трюм и принеси мне оттуда пару рулонов этой бумаги, приказал Хэндершот напарнику Логана, когда тот застегнул наручники на запястьях Дела Бакстера и Скайта Уорнера, лежавших на полу. — А вы, господа, — продолжил майор, в то время как сержант ловко вынул у Скайта с Делом их бластеры, поднял обоих за шкирки и поставил на ноги, — арестованы согласно параграфу десять федерального закона об «Ответственности за провоз запрещенных грузов». Согласно пункту восемь меморандума о «Правах и свободах граждан Межпланетного Объединенного Галактического Союза» имеете право присутствовать при проведении химической экспертизы вашего груза. Да, и еще, — добавил он, — все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Правда, хочу вам сообщить, что у меня все предпочитают говорить сами, а не ждут, когда их попросят.
Из грузового трюма раздался грохот падающих ящиков и контейнеров. А через пару минут появился Скотт, держащий в обеих руках по рулону с бумагой. Майор сунул эти два рулона в большой полиэтиленовый пакет, который достал из кармана своих форменных брюк, опечатал люк шлюзовой камеры и, оставив дежурить у входа одного из своих солдат, не оборачиваясь, пошел по рукаву стыковочного коридора. За ним, под конвоем пяти омсбоновцев, двинулись Дел Бакстер и Скайт Уорнер со скованными стальными «браслетами» руками. Их пустые кобуры без привычных бластеров казались друзьям непривычно легкими, почти невесомыми, а все случившееся кошмарным сном. Единственное, что говорило об обратном, была тупая боль под ребрами от ударов сержанта Логана.
— Похоже, мы крепко влипли с тобой, дружище, — сказал Дел Бакстер, когда створки железного люка, соединяющего стыковочный рукав с самой станцией, пропустили людей в освещенные ярким светом электрических ламп недра спутника Блос.
— Обвели нас вокруг пальца, словно неопытных новичков, — согласился Скайт Уорнер.
— Встречу я того агента, который втянул нас в эту авантюру… — с угрозой в голосе процедил сквозь зубы Дел Бакстер.
Дел Бакстер шел за майором и тупо смотрел на полиэтиленовый пакет с туалетной бумагой в руках Хэндершота. Какими идиотами оказались они с Уорнером, что не почуяли сразу подвох в этом деле. Только сейчас, когда на его руках звенели наручники, Дел прозрел, осознав всю суть предложенного им дела, и по-новому осмыслил те события, которые произошли с ними во время пути. Что же помешало им — профессионалам, знающим все нюансы своего бизнеса, не увидеть подвох в предложении бойкого агента с Эльвентурина и влипнуть в такую грязную историю с наркотиками? Это ж сколько отравы они привезли с Уорнером на Плобой? Если отделить бумагу от товара, то получится не меньше шести тонн чистого глюкогена. Знать бы заранее, что это не простая бумага, то тогда можно было бы и денег за провоз получить в несколько десятков раз больше, и в лапы полиции не попасться. А если умыкнуть товар и продать самим на стороне, то за каждый такой рулон можно было бы получить не меньше тысячи кредитов! А мы, идиоты, использовали пару рулонов, и теперь они, разорванные на куски, летают где-то среди звезд в сопровождении переработанных продуктов питания. Черт, нас с толку сбила величина гонорара. Она была настолько мала, что у нас даже не возникло сомнения, что предстоит везти именно туалетную бумагу и ничто иное. Какими дураками мы оказались. Теперь остаток жизни придется работать лопатой на урановом руднике, раз не мог подумать головой. Сам виноват. Впрочем, Скайт тоже хорош — это была его идея заниматься только честным бизнесом. Туалетная бумага — чистые руки, чистые жопы. Вот мы и оказались в полной заднице. Надо было сразу сообразить, что если Скайт нашел честную, законную и безопасную работенку, значит, мы снова во что-то вляпались.
У друзей не было ни малейшего сомнения в том, что туалетная бумага, которую они везли, была пропитана наркотиками. Удивительно было то, что они сами раньше об этом не догадались. Уловки наркомафии были хорошо известны не только майору Хэндершоту, но и Делу Бакстеру со Скайтом Уорнером. Скайт с Делом попались на этот крючок из-за того, что дело, за которое они взялись, было слишком уж ясное и простое. Перевезти на Плобой совершенно легальный груз и получить плату за свои труды. Все лежало на поверхности. На этом друзья и попались.
— Попробуем бежать, когда с нас снимут наручники, чтобы отправить в зал суда, — шепнул другу Дел Бакстер, — другого выхода я не вижу. Когда нас отправят в полицейском челноке на Пояс астероидов, мы уже не сбежим.
«Разве что нас спасет какой-нибудь непредвиденный случай», — подумал Скайт Уорнер.
Он вспомнил, как много лет назад уже был в подобном положении. В его памяти всплыл тот момент, когда он сам и еще с десяток заключенных летели в полицейском шатле по приговору суда на урановые рудники в Пояс астероидов. И каждый знал, что летит навстречу своей судьбе.
Об этих урановых шахтах говорили страшные вещи.
По словам счастливчиков, выбравшихся оттуда, через месяц из-за повышенной радиации у человека начинали светиться красивым голубоватым светом корни волос и ногти на руках и ногах. Потом ногти и волосы отпадали, а все тело покрывалось страшными гнойными язвами. Радиация также действовала на мозг. И несчастного начинали преследовать страшные кошмары и галлюцинации. Лишь очень немногие доживали до конца своего срока в этом аду, да и только те, которым посчастливилось устроиться на работу либо хлеборезом на кухню, либо кладовщиком в каптерку.
Тогда, когда полицейский корабль подлетал к Поясу астероидов, их взял на абордаж пиратский звездолет «Валрус» под командованием Браена Глума, человека, успевшего стать уже легендой.
Скайт, по прошествии стольких лет, и сейчас, словно наяву, видел этого человека. Он стоял в дверном проеме трюма, где прикованные железными цепями к стальным переборкам, на голом холодном полу сидели Скайт Уорнер и еще десяток таких же, как и он, обреченных на медленную и мучительную смерть.
Браен Глум был одет в алую шелковую рубаху цвета крови. В одной руке он держал початую бутылку виски «Черный Саймон», к которой он постоянно прикладывался, а в другой — дымящийся бластер с инкрустированной перламутром рукоятью, из которого только что собственноручно застрелил полицейского надзирателя. Браен Глум сказал тогда слова, которые до сих пор стоят в ушах Скайта Уорнера.
— Парни, — хрипло произнес капитан «Валруса», — у вас есть два пути. Остаться здесь или пойти со мной. И тот и другой путь приведет вас прямо в ад. Но я, по крайней мере, обещаю вам веселую дорогу.