Старик с детьми встречал их на пороге и был убит выстрелом в сердце. Маленькие молнии из коротких ружей в руках стражи не дремали.
– Вы должны нас убить – сказал младший из детей. – Но вы нас не убьете. Нас нельзя убить надолго.
Их повели в подвал из черного камня, где стоял алтарь старика, и видно было, что там дети начали бегать и прятаться, но один, тот, кого учили отдельно, спокойно стоял и ждал смерти. Он тоже был убит. Как и прочие. Кто был в башне, тот и погиб.
Император вздохнул спокойно, хотя не раз беседовал со стариком и когда-то играл с ним в игры-на-жизнь.
Этому подданному, как и любому другому, разрешалось только содержать в порядке изобретенную им установку, но не учить этому кого попало, особенно детей говорил он – ведь они могли оказаться способными. Одно дело – работа, наука, а другое дело, видите ли – старое ремесло.
Сейчас нельзя совершенствоваться в старом ремесле. Им и заниматься-то не стоит. Старое ремесло – незаконное ремесло.
Все смотрели, затаив дыхание, как император хмурился и отдавал еще какие-то приказания, но тут бабушка перестала держать нить, и живые картины исчезли.
Внуки и дочь какое-то время еще посидели, отдыхая.
Потом младший глубоко вздохнул и заплакал. Мать бросилась утешать его, но бабушка сказала:
– Пусть поплачет. Пусть. Это был мой брат.
Тут уже все бросились утешать бабушку, но проку от этого было немного.
2
Город жил.
Город был столицей, и жители его были похожи на людей и зверей, изображенных на гобелене: переплетение нитей создавало их лица, цвета, росчерки взглядов. Собраны из тысячи пересечений, пели свет, тень и блики на монетах, из разноцветных нитей выплетались стены домов, окна, занавеси, длинные драпировки, полы одежды, а дальше можно было вообразить руки, глаза, губы, слова, дела…
Они так и жили – ведь хитрые люди когда-то расставили ткацкий стан, натянули основу, заложили размер, а сами стояли у станка да покрикивали на ткача – тките не так хорошо! Это не стыкуется с тем, что делал предыдущий мастер!
Мастера сменялись часто: их казнили одного за другим.
Но основа жила, она была скручена из огненных ниток, и раз за разом основа прожигала дерево и сталь, плавила тонкое серебро и золото, раскачивала станок так, что тот был готов опрокинуться:
Как тяжело пришлось бедным мастерам! Они ткали, не поднимая головы, надеясь только на то, что стоит окончить работу – и будет свобода.
Однажды в сокрытой стране, где ткачи работали над небывалым, случился мятеж, и погибли все принуждающие.
Работа была сделана, и мастер, не кланяясь, вставал из-за станка: но тут же понимал, что невидимых рук, заставляющих его трудиться, уже нет, а работа все еще нехороша. Не может быть хорошо сделанное из-под палки.