— Теперь — знаешь, — прохрипел я ему в лицо.

— Слушай, мне жаль, что так получилось...

— Еще бы, — зло улыбнулся я.

— Давай лучше как-нибудь с тобой по-хорошему, по-человечески договоримся, — проговорил стражник. — Потому что ну пожалуешься ты на меня, и какая тебе польза-то от этого? А так я тебе обещаю — я всем нашим передам, чтобы присматривали за твоей ушастой, раз уж ты ее одну гулять выпускаешь. И польза тебе очевидная — в городе-то из кошек только две шлюхи, те четверо в клетке и вот... твоя, оказывается. Так что ты не пожалеешь!

Я смерил его ненавидящим взглядом.

Вроде и предложение неплохое, но как же хочется его у позорного столба увидеть!..

— А даже если бы она была не моя — какого хрена ты смотрел и ничего не сделал? — проговорил я. — Разве на ней есть кандалы? Или она — преступница какая беглая? Да даже преступницу — и ту только палач имеет права касаться!

— Ой, парень, ну давай без этого, а? — поморщился стражник. — Скажи еще, что фермер, прежде чем свою козу поиметь, должен у нотариуса запись сделать. Ну так что, по рукам?

— Допустим, — нехотя ответил я. — Пока что.

Развернувшись, я сгреб Нику себе под мышку.

— Пошли отсюда.

Моя своенравная кошка, зардевшись, уткнулась мне в грудь.

— Ты вернулся... — проговорила она.

— Ага, — ответил я.

— Она у тебя говорит?.. — изумленно ахнул стражник.

Я зыркнул на него через плечо — мол, какое тебе дело?

И тут мне на глаза попалась раздавленная корзина с крепкими серыми рыбинами, утопленными в луже.

— Нам что ли рыбу еще купить надо? — спросил я.

— Пятнадцать зеркальных зубаток, — тихо сказала Ника.

— Хорошо, — кивнул я.