Милюковы, родзянки, коковцовы, шульгины, десятки и сотни других обанкротившихся политиков так и ушли в могилу с мыслью о том, что влияние Распутина имело гибельные последствия для всего государства и что они стали «жертвой этого проходимца». В этом сказалась фатальная особенность российской интеллигенции, лишенной национального сознания, живущей по западной шкале координат, – искать виновников где угодно, но не в своей среде. Перекладывая ответственность за свои ошибки на «отсталый» народ и его «реакционных» представителей, эти политические деятели всеми силами до конца дней своих повторяли стандартные обвинения, постоянно раздувая миф о Распутине.
И Временное правительство, и большевики содействуют развитию бульварной распутиниады. Создается она по старым рецептам, опираясь все на те же фальшивки, сфабрикованные аферистами и проходимцами: Белецким, Хвостовым, Труфановым, Дувидзоном.
При большевиках, в 1920-е годы, создается целый пласт литературы, посвященной Распутину, от традиционной илиодоровщины до выдуманных воспоминаний Джанумовой и Тэффи, основанных на литературной обработке сплетен и фантазий. Советские писатели и историки с энтузиазмом принимают социальный заказ на фальсификацию сочинений о Распутине. Писатель Алексей Толстой и историк Щеголев фабрикуют гнуснейшие по своему содержанию «дневники Вырубовой». Одним из центров такой работы становится журнал «Голос минувшего».
Выходят и различные наукообразные книжонки. Образцом ее становится опубликованная издательством «Былое» книга масона Н. Н. Евреинова под многообещающим названием «Тайна Распутина». Однако на самом деле она является довольно скучным, плохо написанным пасквилем. Автор совершенно не владеет материалом, путается в фактах, ошибается в датах, но зато с истинно революционным пафосом обличает царя, царицу, рассказывает о ее связи с Распутиным, а потом и о его связи с царскими дочерьми. Все эти гнусные, пошлые фантазии он соединяет с наукообразными рассуждениями о гипнотизме, фрейдизме и хлыстовстве. Основной иллюстративный материал взят из фальшивки Илиодора «Святой черт».
Верхом осознанной фальсификации личности Распутина стали труды современных советских историков. Позволю себе процитировать фрагменты из статьи «Распутин» в последнем издании Большой Советской Энциклопедии, над которым работали самые авторитетные советские специалисты. Автор К. Ф. Шацилло: «Распутин (Новых) Григорий Ефимович (1864 или 1865, с. Покровское, ныне Тюменской области, – 17.12.1916, Петроград)… Родился в семье крестьянина Е. Новых. В конце XIX века примкнул к секте хлыстов. Под маской религиозного фанатика вел разгульную жизнь; получил прозвище Распутин, ставшее затем его фамилией…». В этом состоит советская концепция личности Распутина.
Однажды писатель Сервантес сказал, что лживых историков следует казнить, как фальшивомонетчиков. Конечно, ему в его время было легче решить эту проблему с помощью палача. А кто же освободит нас от создателей и распространителей лжи и клеветы досоветской, советской и постсоветской распутиниады?
Доклад о Г. Е. Распутине
Высокопреосвященнейшие митрополиты, святые отцы, члены Комиссии по канонизации святых Русской Церкви! Прежде всего, я хочу поблагодарить митрополита Иоанна и митрополита Ювеналия, предоставивших мне возможность выступить с докладом о жизни и деятельности Григория Ефимовича Распутина. Исследованием его личности я занимаюсь с конца 80-х годов. Вначале мне казалось, что о Распутине все уже известно и мне как исследователю нечего добавить. Однако проверка ранее известных сведений по архивным источникам показала, что большая часть этих сведений фальсифицирована и не соответствует действительности. Несколько лет я изучал все известные факты о жизни Г. Е. Распутина, и вот что мне удалось установить.
Григорий Ефимович Распутин, крестьянин села Покровского Тобольской губернии. Много лет, не бросая занятий крестьянским трудом, странствовал по православным монастырям и святым местам, неизменно возвращаясь домой на посевную и уборку урожая. Во время одного из странствий в 1906 году познакомился с Царской семьей и стал для нее близким человеком. Сближение Николая II и царицы с Распутиным носило глубоко духовный характер, в нем они видели старца, продолжающего традиции Святой Руси, умудренного духовным опытом, способного дать добрый совет. И вместе с тем они видели в нем настоящего русского крестьянина – представителя самого многочисленного сословия России, с развитым чувством здравого смысла, народного понимания полезности, своей крестьянской интуицией твердо знавшего, что хорошо, а что плохо, где свои, а где чужие.
«Я люблю народ, крестьян. Вот Распутин, действительно, из народа», – говорила царица, а царь считал, что Григорий – «хороший, простой, религиозный русский человек. В минуты сомнения и душевной тревоги я люблю с ним беседовать, и после такой беседы мне всегда на душе делается легко и спокойно». Эту мысль он неоднократно повторяет в переписке и беседах.
Царь с царицей уважительно называли Распутина «наш Друг» или «Григорий», а Распутин их – «Папой и Мамой», вкладывая в это понятие «отец и мать народа». Беседовали друг с другом только на «ты».
В жизни Царской семьи, по мнению Вырубовой, Распутин играл такую же роль, как святой Иоанн Кронштадтский. «Они так же верили ему, как о. Иоанну Кронштадтскому, страшно ему верили и, когда у них горе было, когда, например, наследник был болен, обращались к нему с просьбой помолиться».
До последней минуты Царская чета верила в молитвы Григория Распутина. Из Тобольска они писали Анне Вырубовой, что Россия страдает за его убийство. Никто не мог поколебать их доверие, хотя им приносили враждебные газетные статьи и все старались им доказать, что он дурной человек. Не следует думать, что царь и царица были наивными людьми. По обязанности своего положения они неоднократно устраивали негласные проверки достоверности полученной информации и каждый раз убеждались, что это клевета. Более того, Царская семья знала, с каким глубоким уважением к Распутину относились многие почтенные люди.
Известный исследователь русских религиозных движений В. Д. Бонч-Бруевич считал Григория Распутина одной из самых ярких личностей своей эпохи. Передавая свои впечатления от встреч с Распутиным, ученый, в частности, рассказывал: «Много мне приходилось видеть восторженных людей из народной среды, – ищущих чего-то, мечущихся, “взыскующих града”, куда-то стремящихся, что-то строящих и разрушающих, но Г. Е. Распутин какой-то другой, на них непохожий. Не имея никакой политической точки зрения, он что-то стремится сделать. Для кого?.. – Для народушка жить нужно, о нем помыслить… – любит говорить он».
Святой Иоанн Кронштадтский верил в Григория Распутина, считая его выдающимся странником и молитвенником, т. е. человеком, чья молитва
Множество людей приходило к Распутину с просьбой помолиться за их дела, присылали телеграммы и письма. В архивах сохранилось немало телеграмм, содержащих эту просьбу. Но больше всего ценился прямой контакт с ним. Непредвзятые источники свидетельствуют, что в личной встрече он просто очаровывал людей своей особой уверенностью, умением поставить себя, доброжелательностью и просто добротой. Многие старики из его родного села Покровского в Тюменской области говорили, что главное в нем – доброта: «Он был добрый и хороший человек, зло о людях не говорил». Это подтверждают показания министра внутренних дел Протопопова: «…зло не говорил про людей, это мне нравилось…», а также впечатления других людей, встречавшихся с ним. Граф С. Ю. Витте сказал о Распутине: «Поистине, нет ничего более талантливого, чем талантливый русский мужик, какой это своеобразный, какой самобытный тип! Распутин абсолютно честный и добрый человек, всегда желающий творить добро…»
Примерно с 1910 года против Распутина в печати начинается организованная кампания клеветы. Его обвиняют в конокрадстве, принадлежности к секте хлыстов, распутстве, пьянстве. Несмотря на то, что ни одно из этих обвинений при расследовании не подтвердилось, клевета в печати не прекращалась. Опубликованные в наше время документы свидетельствуют, что кампания клеветы против Распутина была организована масонами с целью дискредитации царя.
Все нападки, клевета, ложь, которые обрушились на Распутина, на самом деле предназначались не ему, а царю, символизирующему собой Родину и Русское государство. Нащупав самое тонкое, самое нежное, самое интимное место в жизни Царской семьи, враги царя и России стали с методической старательностью и изощренностью бить по нему, как в свое время они били по Иоанну Кронштадтскому, находившемуся в дружеских отношениях с Александром III.
«Зачем это понадобилось? – спрашивали