– Пошли, пошли. Тут Марису в безопасности.

Обратный путь прошёл достаточно скучно, если не считать, что прежнего уважения к Лысьве уже не было. Видимо люди научились распознавать, когда Лысьвы на, так называемом, боевом взводе. Сейчас же ему, разве что на лапы не наступали, одна из девушек ожидая своей очереди выйти через шлюзовую, каким-то не осознанным движением, потрепала детеныша Лысьвы по загривку и даже почесала за ухом. Тишка даже огрызнуться, как следует не смог. Повода то нет. Он же не на боевом задании. Раздосадовано фыркнув, он уселся подальше от всех этих людей и стал ждать, когда настанет их очередь проходить шлюзование.

Сердце Тишки забилось, когда он почувствовал знакомый и такой родной запах. Мамка где-то рядом. Он даже непроизвольно заскулил и стал оглядываться, хотя нос давал чёткие координаты. Мамка была в лифтовой и до нее ещё не меньше сотни метров. Вдруг ему стало страшно, что она задаст ему трёпку и он был даже рад, когда рука Карату опустилась ему на вздыбившийся загривок.

– Ну-ну, чего ты. Наверно мамку почуял. Я тоже её чувствую. Она уже почти не сердится. Ты её тоже пойми, напакостил ты знатно.

Тишка остановился и не мог больше двигаться. Он увидел её. Сердце защемило и лапы сами пришли в движение. Он рванул что было сил и даже с трудом смог остановиться возле гордой представительницы Лысьв. Получил ожидаемую затрещину и был бы рад быть оттасканным за загривок, но случилось неожиданное. Между ним и мамкой возникла сполотка. Она зарычала и закрыла собой Тишку. Её лицо было даже чуть ниже пасти Лысьвы, но это не помешало ей встать на защиту друга. Шедший рядом с Лысьвой Арифф лишь хмыкнул, но вмешиваться не стал.

– Ты кто девочка?

– Я Карату, ваш сын мой друг. Сначала остудите свой гнев прежде, чем продолжить разговор.

– Ты не боишься стоять на моем пути? Я бы не рекомендовала это делать впредь.

– Со всем уважением к Вам, но я бы тоже не рекомендовала ссориться со мной. Тишка теперь в моей команде, и я обязана заботиться о нём. Я понимаю Ваши чувства, но прошу учитывать всё выше сказанное.

– Много слов. Но мысль я поняла. Ты можешь не бояться за него, я уже контролирую свои эмоции.

Сполотка отошла в сторону и Тишка осторожно приблизился к матери. Заскулил и прижался к ней. Та действительно погасила волну набежавшей злости за все те переживания за жизнь непутёвого сына и лишь зажала зубами его ухо. Затем лизнула его в нос и подмяв под себя легла рядом. Арифф шедший рядом приобнял сполотку и подмигнул ей.

– Пошли отойдем, пусть побудут рядом. Она действительно успокоилась. Думал прибьёт этого бестолкового детёныша. Хотел уже вмешиваться. Ты смелая, так с ними не разговаривают, но её даже как будто назад откинуло. Так только сильный зверь может, по тебе не скажешь.

– Да я сама не ожидала. Просто увидела, что дамочка не в себе.

– Дамочка? Эта дамочка поперёк боевого дроида перекусила в последнем абордаже. Ладно, проехали. Сейчас за нами гравик подойдет. А то пешком не успеем. Станция совсем не оборудована, даже гравики по общим магистралям ходят. Все транспортные развязки завалены. Мне поручили сопроводить вас. Заодно малыш с матерью побудут. Как хоть он?

– Держится, но очень болят ноги. Он молчит, но я же вижу.

– Жаль на них лекарства никакие не действуют. Но вы молодцы. Протезы очень сильно помогают. Я уже выхаживал похожие ранения. Характер после таких ранений очень меняется, как минимум полгода без движений, сам зверем станешь, а уж у Лысьвы и вовсе всё скверно. Даже на реабилитацию в родные Леса отправляют. Подальше от всех. Только природа и восстановит психику. Думали и тут так будет, но нет. Манипуляторы спасли положение. Парень только крепче стал. Говорить ещё толком не научился, а службу уже знает. Взрослый не по годам. Хотя кому я рассказываю. Вы вон тоже далеко не дети, хоть и возраст не велик. Ладно, вон гравик идёт. Да и я уже язык с мозолил.

– Хорха, забирай мелкого, наш гравик прибыл. Давай шустрее, ещё пилить на другой край.

Лысьва недовольно вильнула хвостом, но встала и направилась к гравитележке.

– Да не злись ты, будет ещё время побыть с твоим паразитом. Мы с ними летим почти до Бродяги.

Гравик был старый. Это была модель волнового типа и могла ездить, где угодно, но подниматься больше, чем на несколько сантиметров, технологически опасно. Звуковые волны, используемые для поднятия гравика над поверхностью, могли вырваться через гасители и повредить слух. Поэтому такие тележки не могли преодолевать препятствия. Но зато могли перемещаться без специальной магнитной дороги со сверхнизкими температурами. Дороги на станции конечно же имелись, как без них, но пока было не до них, и они были завалены почти полностью. Иногда разваливающейся станцией, а чаще всего бывшими владельцами, использовавшими дорогу как мусорку. Сжигатели и охладители дороги жрали достаточно энергии, чтобы на них не пытались сэкономить. Мало где на станции мусоросжигатели продолжали работать, а если и работали, то служили скорее для криминальных авторитетов, как место утилизации врагов.