Иван улыбнулся.

– Смотри, чтобы у него деньги всегда водились. Если что, говори. Он только от меня их берёт и не спорит.

– Так давай я ему платить буду каждый месяц. Всё равно же к нему посылаю учеников. Селения мокрецов охранять. Они же сами никогда этим не занимались, не у кого учиться.

– Добро.

Иван потрепал по голове подбежавшего подопечного Малька и сунул ему пару деревянных амулетов защиты.

– Держи, обменяй на нож, какой захочешь. На любой согласятся, скажешь, работа Шатуна.

Пацаненок схватился за амулеты и выпучил глаза. Затем глянул на Малька и, дождавшись кивка, рванул в сторону портала. Счёт за портал придет к Мальку. Он же всё равно найдет, чем заняться у подгорцев, заодно и нож себе такой закажет.

Иван нашел таверну и ознакомился с меню выложенном в открытый доступ. Цены тут кусались. Видимо большое количество строителей и прочего люда, позволили поднять цены без ущерба для заведения. Но кормили хорошо. К тому же народу в это время было мало. Тут всегда было искусственное освещение, потому жили не по солнцу, а по звону колокольчика на таверне. Позвонили, пора кушать, позвонили трижды, пора собираться ночным посетителям, а остальным спать.

Иван уже ознакомился с диагностикой Королевы и хотел послушать выводы.

– Морф, давай с тебя начнем. Потом по деталям пройдемся.

– Ничего хорошего Вань. Деградация мозга. Стазис не прошел даром, но зато она жива. Королева живёт до тысячи лет, как я уже говорил, нашей подруге примерно сто восемьдесят. Но у неё уже совсем старый мозг. Вернее, не так. Она вся сплошной мозг, поэтому можно говорить, что ее организм очень старый. Королевы не умеют ходить, у них даже ног нет. Да и не представляю, как бы она это делала, всё-таки кремниевая форма жизни. Но рабочие и солдаты у них из органики, это обычные насекомые, только без собственного мозга, вернее, без собственного сознания. Она контролирует до двадцати километров. Если верить информации от Профессора, извини Проф за недоверие, более младшие королевы контролировали до километра. Извини отвлекся, это чтобы ты понимал, кого из себя представляют эти разумные. Хома брался за разработку интерфейса, но это он уже пусть сам расскажет.

– Если разрешите, то я бы хотел высказаться.

– Говори Профессор.

– Моя информация достоверна настолько, насколько верны слова от самой Королевы. Я долго слушал ее, когда научился воспринимать от нее поток информации. У них очень мало памяти, всё занимает, так называемый, процесс. Свою память и сознание они распределяют между собой и поэтому она физически чувствовала разрыв связи и смерть ближних. Это отрывало часть ее сознания в буквальном смысле. Я боялся, что она лишится разума, когда ещё не понимал, что к ним это не применимо и в тоже время это произошло. Она буквально разорвана, то, что она рассказывала было похоже на бред больного человека. Не в плане выдумки, а в плане ее состояния. Она не пришла в сознание полностью, и я даже не уверен, что осознавала с кем разговаривала. Но с моими работодателями на контакт не шла. У меня всё. Извините что многословен. Никак не могу подстроиться под стиль Хомы.

– Профессор, не нужно подстраиваться. Как там у вас дела то?

– Это нужно спросить у моих тюремщиков.

Иван даже опешил от такой оценки происходящего.

– Морф!!!

– И не надо кричать. Дай сказать Хоме. Это его часть доклада.

– Хорошо, Хома.