– Не бойтесь. Я рассказываю о том, что было. Эти галлюцинации давно исчезли.

– Врете! – откликнулась Рэти. – Вы и сейчас слышите эту симфонию смерти… И заставили услышать меня.

– Может быть, сменить пластинку?

– Не нужно. В вашем исполнении мне эта музыка нравится.

– Нормальные люди не должны слышать того, что слышал я. Иначе они перестанут быть нормальными. У них даже выработался особый механизм защиты – этакие заглушки… Это отражено в моем законе эмоционального воздействия.

– Я о нем не слыхала.

– Он еще не вошел в учебники, – серьезно отметил Лайт. – Состоит из двух положений. Первое: «Любое событие воспринимается человеком через призму его личных интересов».

– Я бестолкова и нуждаюсь в иллюстрациях.

– Ну, примеров сколько угодно! Каждый день происходят катастрофы, люди убивают друг друга. Но все это производит на вас меньше впечатления, чем какое-нибудь пустяковое происшествие, причинившее вам личную обиду. Равнодушие к судьбам посторонних – обычное явление, неужели его нужно иллюстрировать?

– Не нужно. Второе положение?

– «Сила эмоционального воздействия обратно пропорциональна времени и пространству, отделяющим человека от этого события». Например. Если сегодня погибнет ваша любимая собачка, это расстроит вас больше, чем известие с другого континента, что в этот же день погибло сто тысяч человек, или воспоминание об утрате близкого родственника, происшедшей десять лет назад. Когда пространство или время достаточно отдалены, любые, самые ужасные события оставляют людей равнодушными. Так мы воспринимаем, а точнее – забываем уроки истории. Мне этот закон помогает многое понять в поведении людей. Вы не со гласны со мной?

– Очень миленький закон. Но вы, кажется, ему неподвластны?

– Да, казалось бы, одолевавшие меня звуки нарушали этот закон. Никакого отношения к моим личным интересам они не имели и были безмерно далеки. Но это противоречие – мнимое. Симфония боли и смерти будила во мне не эмоции, а мысли. Именно тогда я пришел к окончательному выводу, что ненормальна вся жизнь, все бытие. Потому что критерии нормальности выводятся разумом, а природа действует без мысли, без плана, без цели, по своим, стихийно сложившимся, бездушным законам… Отсюда все и пошло…

– И вы решили начать с ней борьбу?

– Это человек делает давно – борется с природой, пытается ее обуздать, стремится подчинить ее разумному началу. Но делает робко, с оглядкой, льстит ей, подражает, боится взяться за главное. А я не боюсь.

– А что – главное?

– Я хочу доказать, что в наших силах создать живое существо на принципиально иной основе. Мы располагаем гораздо более богатым набором материалов, чем тот, которым манипулировала природа. Причем она это делала примитивнейшим методом проб и ошибок, не считаясь ни со временем, ни с жертвами. А мы вооружены ясной целью и арсеналом современной технологии. Я создам материал, для жизнедеятельности которого не нужно будет ничего, кроме энергии света. Этот материал я назвал витагеном. Он не будет бояться перепадов температуры, вакуума, радиации. Практически он станет бессмертным. Человек, скроенный из витагена, не будет нуждаться ни в органической пище, ни в воде.

– Он не будет есть? – не без удивления спросила Рэти.

– И пить. И дышать – в нашем понимании.

– Мне его жаль.