– Нет, думаю, пока не стоит… – помолчав, ответил он. – Не предпринимайте никаких действий, пока мы не выясним, куда делись остальные деньги. Вы, кстати, ничего не можете об этом сказать? – Зосимова сняла наличными семьдесят миллионов. Как она могла ими распорядиться? Потратила на что-то?

– Впервые слышу! – недоуменно пожала Валентина плечами. – Чтобы Катенька сняла такую сумму наличными… Так неразумно, это на неё непохоже! А когда это было?

– Как раз в то же время, когда она перевела другую часть денег вам. Вы всё ещё были в городе? – вновь будто невзначай уточнил он.

– Нет, уже месяц как жила за границей…

Она замолчала. Костя тоже больше ничего не спрашивал, и в комнате снова воцарилась тишина. «Зосимова закрыла счёт, часть денег перевела Ивановой… – отметил он про себя. – Та должна что-то купить, но покупка всё равно состояться не может, потому что требуется участие самой Зосимовой. Сопровождающий в банке… – может, телохранитель? Что, если ей угрожали, и она перевела часть денег подруге, пытаясь спасти хоть что-то? Но тогда почему она сделала тот шаг из окна? – задумался он. – Если только она действительно сделала это сама… Свидетели говорят, она не сопротивлялась… А если её усыпили?.. Хотя… квартира была заперта, и внутри никого не было».

– Извините, Константин Михайлович! – отвлекла его Валентина. Она очень покраснела: видно, вопрос, который она хотела задать, её весьма смущал.

– Да?..

– Вы не могли бы рассказать, что ещё я говорила на том сеансе? Ну, под гипнозом?..

Она стала красная как вишня, а Костя сразу напрягся, вспомнив, что Зверев настаивал на том, что её лучше не беспокоить излишней информацией.

– Валентина Осиповна, всё было нормально! Вы сказали только одну странную вещь: что Бердников звонил вам в день своей гибели… А вы точно с ним не виделись в то время? – вновь не удержался он, и Валентина, ойкнув, резко замотала головой.

– Этого не могло быть! Я бы помнила, помнила бы… – робко, в каком-то страхе произнесла она и, будто машинально, схватила со стола стакан и налила из графина воды.

– Успокойтесь, не виделись – так не виделись! Ничего страшного, это даже хорошо, хорошо, – успокоительно забормотал он и вдруг снова выпалил. – А скажите, Валентина Осиповна, как вы смотрите на то, чтобы провести ещё парочку подобных сеансов?..

Она так удивилась, что даже перестала волноваться и резко поставила стакан обратно на стол.

– Ещё? А зачем? Вы меня в чём-то подозреваете?

– Нет, конечно, я вас ни в чём не подозреваю, – поторопился он оправдаться. – Просто у следствия пока нет нужной информации, чтобы понять, что же на самом деле произошло с Бердниковым, почему он погиб. Вероятно, это на самом деле лишь несчастный случай, но, может быть, и убийство: возможно, его усыпили и сбросили в пруд, где он и захлебнулся.

– А я чем могу помочь? – устало спросила она, видя его странный взор – он молча уставился на неё.

– Да вот, вспомнилось… – ответил он, всё также не отводя от неё пристального взгляда. – Дмитрий Никифорович говорил, что выписывал вам снотворное…

– Да, давно уже.

– И что, вы пьёте его, не забываете?..

– Конечно, как назначено, чтобы лучше засыпать… – кивнула она, не понимая, к чему он клонит. – Но расскажите, чего же вы хотите от меня и этих сеансов?