Возле двери с табличкой из позолоченного металла, гласящей: «Дмитрий Зверев, Ваш психоаналитик», они остановились – секретарь Анастасия попросила немного подождать, и они уселись рядом на диван для посетителей. Периодически секретарь подозрительно поглядывала на них, чуть дольше задерживая взгляд на Свете – та вовсю пыталась сохранять серьёзный вид, вспоминая о профессионализме, но это ей не очень удавалось: на фотографии в досье врач был весьма хорош собой; к тому же было указано, что он холост. «А вдруг?..», – думала она с каким-то девичьим восторгом, не сильно сочетающимся с целью их нынешнего визита, и сердце её колотилось чуть быстрее, чем следовало бы при выполнении задания.

– Дмитрий Никифорович ждал вас немного раньше, а сейчас у него клиент, – вскоре отметила Анастасия, видя, что Костя поднялся и с каким-то интересом уставился на табличку, будто заметил в ней нечто большее, чем просто имя.

– А как долго длится сеанс? – уточнил он, мельком оглядывая приёмную.

– Обычно около часа. Но бывает, что у клиента другие предпочтения… Правда, я не могу об этом говорить: это конфиденциальная информация, – негромко ответила она, – будет лучше, если вы спросите об этом у самого Дмитрия Никифоровича.

– Конечно, я понимаю! – кивнул он. – Разное время… Что ж, мужчина платит, мужчина заказывает…

– Там женщина, – Анастасия поддалась на лёгкий добродушный тон, а Света немного напряглась, поняв, что Костя пытается выудить какую-нибудь информацию – слишком уж ей не нравилось, что в таких случаях он становился галантным и мог даже осыпать комплиментами собеседниц. Ей же самой такой радости не доставалось… Её догадка тут же оправдалась: он легко улыбнулся и, задержав на Анастасии неоднозначный взгляд, произнёс:

– Какие же у вас, у красавиц, могут быть неприятности? Разве что муж купит розы не того цвета?

– Ой, что вы! – я пока не замужем, – зарделась та. – А там женщина – так она в разводе уж четыре года. И всё ходит сюда, ходит – три года как ходит… Ой, но чур – я об этом не говорила!

– Конечно!.. Но как вы хорошо знаете своих клиентов!.. – удивился он, и она ещё больше покраснела от удовольствия. – Сами-то давно здесь работаете?

– Почти два месяца.

– А предыдущий секретарь куда делся? Помню, тут была… Инна, кажется?

– Да, Инна. А вы её знали?

– Заочно: коллеге как-то пришлось побывать у вас, и она здесь работала.

– А что с ним случилось? С женой поссорился?

– Да нет, в то время девушка одна с собой покончила. А так как она как раз посещала Дмитрия Никифоровича, пришлось коллеге к нему сходить – чтобы выяснить, что да как там было, в каком состоянии она была, раз к нему на сеансы записывалась.

– Понимаю… – кивнула она. – Да, я слышала об этой истории: ужасное дело, бедная девушка…

Дверь кабинета медленно отворилась. За ней стало видно мужчину в солидном костюме и светловолосую женщину. Она была немного растеряна и, даже уже выйдя за порог, продолжала прощаться, не отпуская его руку.

– И звали её… звали… – пыталась вспомнить секретарь.

– Екатерина Зосимова! – не выдержала Света, с завистью глядя, с каким интересом Мадаев смотрит на Анастасию.

– Что? – руки женщины, не отпускающие врача, задрожали. Резко обернувшись, она уставилась на Свету со странным выражением, похожим на ужас.