Это, конечно, маленькая выборка, но если их было бы больше семи, Томас не смог бы уделять им своё личное время и внимание. Очень важно, чтобы мальчики научились полагаться на него и друг на друга. Хотя они не способны любить, это не значит, что мальчики не могут научиться доверять друг другу. Им нужно будет доверие. Им нужно будет как-то вписаться в общество.
— Как можно воспитать полный дом психопатов, доктор Малвейни? — спросила она, глядя через стекло на Адама.
— Очень осторожно, доктор Арбор. Очень осторожно.
Спустя мгновение она подошла к двери и открыла её, жестом пригласив Томаса войти первым. Как только он вошёл, Адам следил за ними проницательными голубыми глазами, хотя сам оставался совершенно неподвижным. Понятно, почему он беспокоил доктора Арбор, но Томас считал его идеальным. Прекрасный экземпляр. Его последний мальчик.
Томас присел рядом с мальчиком и протянул ему руку.
— Здравствуй, Адам, меня зовут Томас Малвейни, и я здесь, чтобы отвезти тебя в твой новый дом.
На безразличном лице мальчика, словно медленно менялась маска, появилась зловещая улыбка. Мальчик взял его руку и пожал. Томас мог понять, почему он пугал другого врача. У Адама не было никаких базовых понятий нормы. Он мог только наблюдать и подражать тому, что видел. Адам – не шестилетний мальчик. Он – шестилетний робот, в настоящее время загружающий программное обеспечение, которое создавало образ шестилетнего мальчика.
Томас уже мог сказать, что у Адама есть дар.
— Ну что, пойдём?
ГЛАВА 1
Адам поглубже натянул красный капюшон, сжимая рукоять ножа, спрятанного в сквозном кармане толстовки. Среди ночи он легко сливался с толпой, перебегая из тени в тень, избегая уличных жёлтых фонарей на тёмной, мрачной улице, но это не значит, что квартал был безопасным. Отнюдь.
Этот район – забытая часть города. На всех окнах зданий стояли решётки, дороги испещрены выбоинами, которые превращались в масляные лужицы каждый раз, когда шёл дождь. По сравнению с районом Адама, находящимся в другой части города, здесь преобладали оружейные магазины, поручители и адвокаты. Но Адам не пытался сойти за жителя «трущоб». Он был здесь своим. Первые шесть лет своей жизни он провёл в полуразрушенном трейлере за мини-маркетом.
По улицам ездили полицейские машины, иногда полицейские светили фонариками в окно, преследуя скопления людей, пока те не расходились. Но они никогда не замечали Адама. Его вообще никто никогда не замечал. Именно поэтому он по-прежнему мог свободно бродить, охотиться, убивать. Но на сегодня у него в списке дел было только одно – пораньше лечь спать.
Странно, как легко можно было слиться с толпой, если просто притвориться, что принадлежишь ей. Даже тому, кто проводил большую часть своего времени на виду у всех. Тому, кто известен в определённых кругах. По его мнению, проще слиться с толпой, если другой вариант кажется абсурдным. А то, что младший сын миллиардера Томаса Малвейни бродит один в худшем районе города в предрассветный час, казалось довольно абсурдным.
Однако и Адам был не тем, кем был. По сути, Адам – никто. Тщательно продуманная ложь, созданная специально для исправления чужих ошибок. Он врал так хорошо, что иногда даже сам верил в свою ложь. Но это всё не правда. Ничего из этого. Возможно, как раз это и делало прогулки Адама в ночи самыми лучшими. В этой части города всем на него наплевать. Люди здесь не знали ни имени Малвейни, ни того, кем его считал весь мир. Им было всё равно.
Адам пробрался через тёмный переулок ко входу в пустое здание, где хранились его... запасы. Адаму не нужен был свет, чтобы видеть дорогу. Адам пользовался этим убежищем с пятнадцати лет. Ему нужно было только бросить нож в свой набор, и уйти. Возможно, он даже успеет добраться до дома к полуночи.
Адам услышал шарканье кроссовок по бетону слишком поздно. Вслед за этим послышался звук взводимого курка пистолета, эхом разнёсшийся по пустому пространству. И всё же Адам не замедлил шаг, пока дрогнувший голос не крикнул:
— Стоять.
