За мной следом идет шебутная парочка, состоящая из Писс-Дума и Гон-Донна. Они приставлены ко мне в виде почетной свиты. Так настоял совет хоббитов. Статус повелителя обязывает.

Эти два обалдуя все никак не успокоятся и продолжают обсуждать битву.

— …, а потом с ноги по роже — хрясть! И еще раз — хрясть, хрясть, хрясть! И все! Дохлях снова сдох!

— Ага! Повелитель крут! Но Писец еще круче! Он побегал, поигрался со скелетами, потом ему это надоело, слишком легко для него.

— Точно! А к личу даже подходить не стал. Сразу видно, не интересен ему такой слабый противник. Когда повелитель стал с Краалхом сражаться, Писец просто улегся на землю и зевал.

Вот, значит, как?! Просто лежал и зевал?!

Я бросаю вопросительный взгляд на шагающего рядом питомца. Тот отводит в сторону виноватый взгляд, и делает пару шагов в сторону.

— Слушайте, — догоняет, приставленную ко мне парочку, еще один хоббит, — мне, вот, интересно, почему Повелитель называет Писца Туром? Вы, случаем, не знаете?

— Как, не знаем?! — удивленно-обиженно отвечают за моей спиной. — Конечно знаем! Мы, так сказать, его доверенные лица!

— Ага! Всегда при нем! Чуть ли не плечом к плечу сражаемся с врагами! Мы…

— Дык, понятно! — перебивает подошедший. — Ну, так почему?

— Вот ты, — задает вопрос Гон-Домм, — хоббит?

— Да!

— Правильно, хоббит! А почему тебя зовут Кирг-Удут?

— Ну, дык, понятно, почему! — возмущается вопросу подошедший. — Батя так нарек!

— Во-о-от!

В этот момент я оборачиваюсь, и наблюдаю, как Писс-Дум, говоря: «Во-о-от!», возводит указательный палец вверх.

— Понял? — спрашивает Гон-Домм ошалевшего Кирг-Удута.

Тот немного поморгав, переходит на шепот:

— Иди ж ты! Стало быть, это Писец, которого нарекли Туром… А нарекать может батя… Стало быть, Повелитель… Эээ… Да, как так-то?!