Он отпирает калитку, отпирает дверь, вводит девушку в дом. Включает свет, берет у нее сумочку. В волосах ее капли дождя. Искренне очарованный, он оглядывает ее. Мелани, с той же, что прежде, уклончивой, а может быть, и кокетливой улыбкой, опускает глаза.

На кухне он открывает бутылку «Мирласта», раскладывает по тарелкам крекеры, сыр. Когда он возвращается, девушка стоит у книжных полок и, склонив голову набок, читает названия. Он включает музыку: Моцарт, кларнетный квинтет.

Вино, музыка: ритуал, который разыгрывают мужчина и женщина. Ничего дурного в таких ритуалах нет, их придумали для того, чтобы разряжать неловкость. Но девушка, которую он привел домой, не просто моложе его на тридцать лет – это студентка, его студентка, находящаяся под его опекой. Что бы сейчас между ними ни произошло, им придется встретиться снова как учителю и ученице. Готов ли он к этому?

– Как вам мой курс? – спрашивает он.

– Мне нравится Блейк. И еще «Wonderhorn».

– «Wunderhorn»[6].

– А от Вордсворта я не в восторге.

– Вам не следовало бы говорить мне об этом. Вордсворт был одним из моих учителей.

Это правда. Сколько он себя помнит, в нем всегда отзывалось эхо гармоний «Прелюдии».

– Может быть, под конец курса мне удастся лучше его оценить. Может быть, он начнет нравиться мне больше.

– Может быть. Но по моему опыту, поэзия либо что-то говорит вам с первого раза, либо не говорит ничего. Проблеск откровения, проблеск отклика на него. Это как молния. Как приход влюбленности.

Приход влюбленности. Да влюбляются ли еще молодые люди, или этот механизм уже устарел, стал ненужным, чудноватым, как паровые машины? Он не в курсе, отстал от времени. Почем знать, влюбленность могла полдюжины раз выйти из моды и снова в нее войти.

– Вы-то сами стихов не пишете? – спрашивает он.

– В школе писала. Так себе были стишата. Теперь и времени не хватает.

– А пристрастия? Есть у вас какие-нибудь литературные пристрастия?

При звуке этого непривычного слова она сдвигает брови.

– На втором курсе мы занимались Адриенной Рич[7] и Тони Моррисон[8]. И еще Элис Уокер[9]. Мне было очень интересно. Но пристрастием я бы это не назвала.

Так, девушка без пристрастий. Или она окольным способом предупреждает его: не лезь?

– Я думаю соорудить некое подобие ужина, – говорит он. – Присоединитесь ко мне? Все будет очень незамысловато.

Похоже, ее одолевают сомнения.