Ее сестра всегда была очень сообразительной, и никто не посмел бы заподозрить ее в тупости. Не опуская подбородка, Кейли, держась очень прямо, прошествовала в гостиную, сняла с книжной полки две фотографии в рамках и подала Бобби Лабону. На одном снимке она себе очень нравилась. Сказочно хороша!

– Кейли, – указала она на свое изображение. – А это я. – Кейли сунула ему под нос фотографию, потом взяла сумочку Кэтрин и вынула из бумажника водительское удостоверение. Она подала его Бобби и будто невзначай провела рукой по своему наряду, желая привлечь внимание Бобби, хорошо знавшего, что Кейли скорее умрет, чем наденет что-либо подобное.

Он еще раз медленно окинул ее взглядом, остановившись на длинных ногах.

– Красивые.

Кейли готова была растерзать его, но заставила себя спокойно добавить:

– Это тоже я.

Ах ты, вшивый паршивец, изменник, сукин сын! Но это было все, что она могла себе позволить, стоя перед ним и отвечая вежливым взглядом. Если бы я не боялась, что ты можешь мне навредить, я бы вырезала твое черное сердце за это.

– А где Кейли? – строго спросил он.

– Не знаю. А кто вы такой?

– Бобби Лабон. – Он помолчал. – Ее любовник.

– Ах да. Я о вас слышала, – протянула Кейли. – Но почему вы здесь? – Ну в общем-то могла быть одна причина. Разве нет? Если бы только не оружие. – Вы поссорились? Или между вами что-то произошло?

– Слушай, не пытайся меня одурачить. Я гоняюсь за ней по следу целый день и знаю: она тут. А теперь спрашиваю в последний раз: где она? – Бобби сощурился. – Не заставляй меня снова лезть за пушкой.

– Я не знаю, где она, – ответила Кейли и, увидев, как сузились его глаза, поняла, что допустила ошибку. Она лихорадочно думала, в чем дело. О черт! Ее голос. Незаметно для себя Кейли заговорила тем гортанным голосом, над которым столько лет трудилась.

Бобби навис над ней всем телом.

– Ну ладно, Кейли, кончай молоть ерунду. Твой голос я везде узнаю.

Странное дело, но Кейли почувствовала радость – Бобби может отличить ее даже от сестры-близняшки, но тем не менее она ни в чем не собиралась признаваться своему парню.

– Кэтрин, – холодным тоном поправила она снова. – Меня зовут Кэтрин.

– Ну конечно! Я и так чуть не купился. Но теперь все, дудки, дорогуша. Я точно знаю, кто ты. – Голос Бобби зазвучал почти нежно. – Слушай, милочка, я прикатил сюда не из-за Санчеса или Чейнза. И не за тем, чтобы насолить тебе. Я тут сам по себе. Я прочитал твою записку и рванул, потому что беспокоился. За тебя, между прочим.

Кейли испытала огромное облегчение, но виду не подала.

– Да уж, конечно, именно поэтому вы наставили на меня свою пушку.