До дома оставалось всего ничего. Откинувшись на сиденье, я прикрыл глаза. Однако на сердце скребли кошки. Что-то не так…

Подпрыгнув, точно ужаленный, я резко повернул голову вправо. Тонированный «Тахо» двигался рядом с нами, словно приклеенный.

— Чего это с ним? — таксист тоже заметил, что этот громкий торопыга вдруг передумал обгонять.

Стекло передней двери внедорожника медленно поползло вниз.

— Матерь божья… — еле слышно прошептал шофер, увидев на пассажирском сидении соседней машины…

Обаму!

Бывший американский президент улыбался белоснежными зубами, а на его коже играл глянцевый блеск. Если бы не съехавшие чуть в сторону прорези для глаз, я бы еще долго сидел с открытым ртом, не понимая, что передо мной просто хорошая маска.

«Обама» высунул из окна правую руку, держа ее ладонью вверх.

Судорожно глянув на дорогу и убедившись, что все в порядке, таксист снова повернул голову к «экс-президенту США».

— Что это? — побелевшими губами прошелестел мужчина.

Я следил за происходящим через стекло водительской двери. На элитном такси оно, следуя правилам дорожного движения, не имело тонировки, отчего я видел все в истинном свете.

И от этого «истинного» волосы на голове стояли дыбом. С ладони «Обамы» поднялся змеевидный сиреневый дым и медленно уперся в стекло такси. Поколебался мгновенье, а дальше… прошел сквозь стекло, будто через сито.

— Что? Что такое?! — изумленно завопил водитель, пытаясь, держа одной рукой руль, отбиваться от назойливого дыма.

Ничего не вышло.

— А-а-а!!! Что это!!! — закричал несчастный, когда дым начал заползать в его ноздри. Водитель дернулся и окоченел. Дым исчез, а Мерседес стал стремительно набирать скорость.

— Черт, — выпалил я, поняв, что нога остекленевшего шофера застыла на педали газа. — Черт!

Я лихорадочно завертел головой, пытаясь найти путь к спасению. «Тахо» остался далеко позади, водитель в отрубе, я один в одичавшей машине…

Сердце бешено колотилось, когда я перелезал на переднее сидение. Попробовал сдвинуть ногу шофера с педали…

Бесполезно! Он будто стал монолитной статуей.

Подняв глаза на лобовик, я грязно выругался — поперек дороги, перекрыв собой обе полосы, замер белый микроавтобус. Проверил руль — руки окаменевшего водителя не дают повернуть даже на полградуса.