– Ладно, – усмехнулся казак. – Дело говори.
Кутергин перевел записку и поделился своими сомнениями. Денисов слушал набычившись, тяжело глядя исподлобья. Потом уточнил:
– Что старик говорит? Кто за ним тянется, чьи людишки?
– Молчит, – развел руками Федор Андреевич. – Ждет нашего решения.
– Во-о-на, – протянул хорунжий. – Этого нам только недоставало! Оказывается, вот за кем охота идет, а я все голову ломал: зачем конные по пескам кружат? Значит, басурманы старика ловят? Убьют его, как пить дать, убыот! И сынка тоже. Я азиатские замашки знаю.
– Нужно решать, – напомнил капитан. – Пусть они не христиане, но можем ли мы оставить их без защиты?
– Здесь Азия! – Денисов многозначительно поднял палец. – Сами того не зная, в серьезные дела вляпаемся!
Не договорив, он покрутил головой и зло сплюнул в угол каморки: новые проблемы его не обрадовали. Не надо было быть бабкой-гадалкой, чтобы предположить, какое решение примет Федор Андреевич. С одной стороны, казак всем сердцем готов приветствовать его, но с другой – весь его опыт и присущая пограничному жителю осторожность призывали к обратному – бросить старика и его сына на волю судеб и уходить! Уходить чтобы вернуться в форт к назначенному сроку с данными для составления подробных карт.
– Если мы оставим их, степь и пустыня узнают: на русских солдат нельзя положиться, – тихо сказал капитан.
– Кто же расскажет? – вскинулся хорунжий.
– В первую голову те, кто убьет старика и его сына! Тем кто придет после нас, будет трудно завоевать доверие местных жителей. И можем ли мы уронить свою честь?
Федор Андреевич встал и протянул Денисову руку, предлагая скрепить принятое решение рукопожатием и поддержать его:
– До конца, Матвей Иванович?
Хорунжий помедлил, потом нехотя встал и пожал руку капитана:
– До конца, Федор Андреевич! Но выспроси у слепого, кто за ним гоняется и много ли у тех лихих людишек сабель? Без этого нам теперь никак!
– Хорошо, – согласился Кутергин. – Утром я с ним поговорю…
Обеспокоенный Денисов усилил караулы, однако ночь прошла спокойно, никто не потревожил русских. С первыми лучами солнца капитан был уже на ногах. Чувствовал он себя значительно лучше и решил немедленно поговорить со слепцом, но тот сам пришел к нему вместе с сыном и первым делом выполнил долг врача: осмотрел раны и сделал сеанс иглоукалывания. Когда процедура закончилась, Федор Андреевич послал Акима Епифанова за хорунжим, чтобы тот присутствовал при разговоре.
Матвей Иванович сел в сторонке, предоставив Кутергину вести беседу со стариком и его сыном.
– Мы вас не оставим ни при каких обстоятельствах – сообщил капитан. – Но вам придется провести с нами длительное время, пока я буду изучать эту землю.
– Вы благородные и смелые люди. – Слепец встал и поклонился русским офицерам. То же самое сделал и его сын. – Скажи, что будет, когда ты закончишь свой труд?