Симондс послушно посмотрел за борт кабины и первое, что увидел за толстенным плексом фонаря, – как по правому борту мелькнули редкие огни какого-то, похоже, не очень большого города.
– Мать его, это же суша!
– Ты, Дэни, поразительно догадлив!
– Чак, мы что – залетели к коммунякам?!
– Да! Я тебе про это уже пять минут втолковываю, а ты это все еще не понял!
– Быстро уходим!
– Давно пора. Поворачивай!
Симондс заложил боевой разворот, уводя машину влево, в северном направлении.
Но они не успели – в кабине, с особенно четко выделяющимися в темноте индикаторами приборов, запиликал нудный сигнал об облучении «Фантома» радаром.
– Что такое, Чак?
– Вроде бы у нас на хвосте несколько воздушных целей, и это явно не наши!
– Я Кугуар-2, – вдруг возник в наушниках сквозь шорохи помех голос ведомого Шнайдера, про которого Симондс почти забыл в горячке критической ситуации. – Кугуар-1, что происходит?! Почему у нас на хвосте чужие самолеты?!
– Потому что мы над красной Германией, идиот! Долбаные помехи! Заткнись и делай, как я!
– Вас понял. Но у меня падают обороты левого двигателя, – сообщил Шнайдер каким-то странно спокойным голосом.
– Черт побери, только этого не хватало!
В этот момент над самой кабиной «Фантома» промелькнула быстрым росчерком короткая цепочка цветных огоньков. Симондс хоть и не сразу, но догадался, что это короткая очередь из авиационной пушки, которая в темноте именно так и выглядит. Через секунду выше их «Фантома» проскочил вперед темный остроносый силуэт незнакомых Симондсу очертаний, были видны БАНО на концах крыльев и тусклое пламя форсажной камеры двигателя. Опять-таки не сразу, Симондс определил, что это вроде бы знакомый по альбомам силуэтов «самолетов вероятного противника» «Flogger», как в НАТО обозначали «МиГ-23». А в наушниках его шлемофона между тем прозвучал сквозь треск помех бесцветный голос на плохом английском:
– Неопознаный самолет, следуйте за мной!
– Предлагает следовать за собой, – сказал Бакстон из задней кабины. – Что будем делать?
– Да пошли они! Связь с базой есть?
– Нет.