– После того, что ты для меня сделал, приятель, я пойду за тобой хоть в самый ад…
Мы сумели освободить большинство узников, когда наверху что-то учуяли. Крышка люка с грохотом распахнулась, и по лестнице сбежал караульный с обнаженным мечом.
– Эй! – успел произнести он.
Это было его последнее слово. Мой скрытый клинок ударил его в грудь.
(Удивительное дело: с этим оружием я был знаком всего несколько дней. Я лишь недавно научился им пользоваться, но, когда клинок оказался у меня на руке, возникло ощущение, что я сражаюсь им не первый год.)
А вот убивать тихо и незаметно я пока не умел. Не рассчитав удара, я пригвоздил караульного к ступеньке. Боясь сломать клинок, я осторожно вытащил лезвие, и только успел это сделать, как увидел сапоги второго караульного и острие его меча. Он спешил на помощь сослуживцу. Я полоснул ему по ногам. Караульный вскрикнул от неожиданности и боли, выронил меч и рухнул вниз, составив компанию своему товарищу.
Бывшие пленники были готовы к бунту. Они бросились одеваться и вооружаться, переругиваясь – уже! – из-за того, кому и что достанется. Времени становиться третейским судьей у меня не было. Пришлось нескольких наиболее горячих вразумить кулаком, и вот уже наша компания была полностью готова заняться делом. А у нас над головой суетливо бегали и кричали испанцы, готовясь к подавлению бунта.
Но тут в дело вмешалась куда более грозная стихия. Корабль неожиданно качнуло сильным порывом ветра. Поймав взгляд Адевале, я не столько услышал, сколько догадался о слове, которое он произнес. Одно-единственное слово: ураган.
Корабль принял на себя второй удар, сильнее первого. Время играло против нас. Мы должны были как можно скорее расправиться с испанцами и завладеть кораблем. Каким бы яростным ни казался ветер, дважды напомнивший о себе, он был ласковым бризом по сравнению с настоящим ураганом.
Ураган никогда не появляется как гром среди ясного неба. Он возвещает о себе порывами ветра, и по паузам между ними можно определить примерное время его подхода. Ураган не приходит из ниоткуда. Ты всегда видишь, с какой стороны он надвигается. И если ты опытный моряк (а я к тому времени был уже вполне опытным моряком), то сумеешь сделать ураган своим союзником. Иными словами, если немедленно поднять паруса и выйти в море, преследователи уже не смогут нас догнать.
Вот оно! Ужас перед ураганом сменился мыслью о том, что мы можем заставить природную стихию работать себе на пользу. Адевале понял меня с полуслова и тут же стал объяснять мой замысел остальным.
Испанцы наверняка ожидали, что мы гурьбой повалим через главный люк на полубак.
«Они нас недооценивают, – подумал я. – Это будет им дорого стоить».
Нескольких человек я оставил у лестницы, ведущей на полубак. Они должны были изображать шумное приготовление к атаке. Остальных повел по нижней палубе к корме. Там мы миновали лазарет и бесшумно поднялись на камбуз.
Спустя мгновение мы уже были на главной палубе и, конечно же, застигли испанских солдат врасплох. Они стояли к нам спиной, наведя мушкеты на люк полубака.
Эти беспечные дураки не только стояли к нам спиной, но и думали мушкетами победить тех, в чьих руках блестели мечи и сабли. За эту беспечность испанцы расплачивались перерезанными глотками и вспоротыми животами. Полубак превратился в настоящее поле битвы. Мы стремились сполна воспользоваться преимуществами внезапного нападения и теснили солдат к борту. Палуба заполнилась телами убитых и умирающих. Уцелевшие, забыв обо всем, в страхе прыгали в воду.
А ветер опять ударил в паруса, и корабль содрогнулся. Ураган мог примчаться с минуты на минуту. На палубах остальных кораблей «серебряного флота» спешно готовились к отражению нашей атаки. В руках солдат мелькали копья и мушкеты.
Но нам требовался другой, более быстроходный корабль. Адевале уже его присмотрел. Наш отряд выбрался на причал и побежал туда. Все, кто пытался оказать сопротивление, прощались с жизнью. По нам дали залп. Несколько наших упало, а остальные уже мчались по сходням красивого галеона, который вскоре стал моим кораблем.
Едва мы оказались на его палубе, небо потемнело. Это было подходящим фоном для сражения за новый корабль и ужасающим предвестником бури.
Ветер крепчал ежесекундно. Порывы следовали один за другим. У испанских солдат оказалось сразу два противника: беглые пленники, которым нечего терять, и беспощадная природная стихия. И обоим они не смогли противостоять.