– Да ладно вам, Персиваль. Я нахожусь здесь с его разрешения и через несколько минут сама увижу, для чего эта машина.

Мерси заметила, что репортёра «Таймс» тем временем ненавязчиво выпроводили: очевидно, зрелище, приготовленное в большом зале, не предназначалось для его глаз.

– Вы всё скоро увидите сами.

Странный старикашка препроводил к креслу чисто одетого мальчика, на вид ему было лет двенадцать.

– Это изобретатель прибора, – прошептал ей Персиваль. Разговоры вокруг них тем временем замолкли. – Профессор Крикшоу.

– Что он собирается делать с мальчиком?

– Не волнуйтесь. Если аппарат сработает как следует, с мальчиком ничего не случится.

Мальчик уселся в кресло. Седовласый Крикшоу с козлиной бородкой и в очках надел на него шлем и что-то тихо сказал. Мальчик кивнул и положил руки на подлокотники.

Дождавшись окончания приготовлений к эксперименту, Торндайк вновь выступил вперёд.

– Это устройство было создано на ваши щедрые пожертвования. – Он зааплодировал своей аудитории, которая охотно присоединилась к нему, хлопая сама себе. – Во время наших собраний мы часто обсуждали критерии тонкого литературного вкуса. Нашему почётному члену профессору Крикшоу удалось выделить эти критерии и воплотить их в жизнь с помощью специального аппарата.

Мерси наклонилась к Персивалю:

– Эта штука работает не от электричества, а от библиомантики.

– Разумеется. Но тем, кто лишён дара библиомантики, её следует демонстрировать как технологическое чудо, для этого и нужны все эти рычаги и датчики.

– Показуха, чтобы оправдать расходы, и больше ничего. – Рядом с ней словно из ниоткуда возник Седрик де Астарак и нагнулся к уху Мерси. От его волос и кожи исходил резкий запах книг. – В конце концов, этот особняк требует постоянных денежных вливаний.

– Начинается, – заметил Персиваль.

Крикшоу передвинул один из рычагов, и от окна к аппарату по проводам, потрескивая, побежал электрический разряд. Проволочки вокруг шлема на голове испытуемого мальчика засветились, а он сам озарился золотым светом. В толпе слушателей громко заахали и заохали. Мерси ощутила на коже жжение: взглянув на свою руку, она обнаружила, что светлые волоски встали дыбом.

Тело мальчика затряслось. Его глаза были закрыты, но на секунду Мерси показалось, что зрачки мальчика ослепительно светятся сквозь сомкнутые веки. То, что происходило поверх шлема, было ещё интереснее: казалось, реальность в этом месте дала трещину, в ней словно бы образовался разрыв, ведущий прямиком в золотую пустоту между страницами мира, которую все библиоманты видят, когда прыгают из одной точки в другую с помощью книг.

Мерси искоса посмотрела сначала на Персиваля Ферфакса, затем на Седрика де Астарака. Оба внимательно наблюдали за работой аппаратуры.

Наконец сияние погасло, треск электрических разрядов прекратился, мальчик перестал трястись. Одна из колонн выпустила облако прозрачно-белого дыма: удачная находка, если всё это действительно фальшивка, подумала Мерси.

Жужжание, доносившееся снаружи, замерло.