Слегка помятый, с синевой под глазами и похудевший, он выглядел уже гораздо лучше, чем две недели назад. Лекарь даже снял повязку с головы. Я улыбнулась этому кудрявому беспокойству. После всего произошедшего напарник всячески меня тормошил и не давал впасть в полное безразличие. И у него это получалось, рядом с Ирвином боль притуплялась.

— А где Милли? — спросила я, садясь на краешек кровати, потому что большая её часть была занята разбросанными вещами.

— Помогает тёте в лавке, — смущаясь ответил Ирвин. — Она теперь там работает.

После случившегося, жизнь многих людей в городе сильно поменялась. Магия исчезла окончательно, жители принимали теперь новую реальность. Милли ушла от Вилмартов спустя неделю, когда Селесте стало лучше. Женщина хорошо относилась к девушке, и та ответила ей тем же. Управление судоходной компанией взял на себя Алистер. Тристан с сестрой решили остаться в городе и помочь единственному дяде в нелёгкое для семьи время. Для всего города Тобиас Вилмарт умер от сердечного приступа, лишь немногие знали правду — я, магистр и Селеста с Алистером. Магистр Силтрикс сообщил им правду о Тобиасе. Никто из них и не подозревал, кем он являлся на самом деле, списывая его поведение на одержимость магией и манию величия. Бургомистр добровольно покинул должность. Как ни странно, но его жене стало намного лучше. Сдаётся, что Тобиас, то есть Маркус, воздействовал на Брудокса через Люсиль, намеренно отравляя бедную женщину.

Я помогла Ирвину собраться, и мы не спеша побрели, вдыхая студёный зимний воздух. На впалых щеках напарника заиграл румянец, его глаза блестели — он был рад вернуться домой. Мы с ним толком не говорили о Киаре. Мне было слишком больно вспоминать всё это, а напарник не давил на меня, за что я ему была очень благодарна.

Вскоре мы добрались до дома. Ирвин практически силком затащил меня внутрь, хоть я и отнекивалась. Мы сидели на кухне и пили обжигающий чай, грея замёрзшие пальцы.

— Лив, — грустно протянул напарник, — ты же скоро уедешь?

Я вздохнула, не зная, что ответить.

— Да... Законные два месяца стажировки истекают завтра. Источника больше нет, так что... — мне было тяжело говорить, я сжала губы и посмотрела наверх, сдерживая слёзы.

— Тебе нет смысла здесь оставаться, — закончил предложение Ирвин.

Ему было сложно отпустить меня, а мне было невыносимо больно оставаться в Ринвере. И каждый из нас понимал это. На этом наши пути расходятся. Он обрёл здесь любовь, а я её потеряла.

— Ты думаешь о нём? — осторожно спросил Ирвин.

— Постоянно, — я с силой вцепилась в чашку, но одинокая слезинка всё же прочертила мокрую дорожку на щеке.

Напарник сорвался со своего места и как вихрь подлетел ко мне, заключая в крепкие объятия. Глухо всхлипнув, я уткнулась в его плечо. Впервые с того дня я позволила себе заплакать. Он гладил меня по голове, давая выплеснуть накопившуюся боль. Вместе со слезами ушли и эмоции. Внутри меня не осталось ничего, лишь опустошение. Но мне стало легче, будто открытую рану прижгли раскалённым железом. Не скоро, но она заживёт и на её месте останется лишь шрам.

Мне не хотелось идти домой, оставаться наедине с собой было невыносимо. Спасала лишь огромная доза успокаивающей настойки. Я побродила по улочкам и заглянула в лавку к госпоже Клейтон. Мы с Лореной и Милли немного поболтали, я заверила их, что Ирвин уже дома и хорошо себя чувствует. Я была искренне рада — напарник нашёл своё счастье. Возможно, и свадьба не за горами. Не уверена, что у меня хватит смелости появиться в Ринвере снова.

Обратно я шла через центр. Я всегда это делала, ноги сами несли меня сюда. Остановившись у монолита, я долго смотрела на безжизненный, серый камень. Будто он мог мне чем-то помочь.

***

«Я умер?» — подумал Киар, оглядываясь по сторонам.

Он практически не ощущал своего тела, оно было лёгким, как тогда в море. Парень стоял на опушке леса, а внизу расположилось крошечное поселение. Вдалеке виделось море и ярко светило солнце.

«Это же Ринвер!» — изумился Киар, рассматривая знакомые пейзажи. Но отличие всё же было — вместо большого города была лишь горстка деревянных домов. Ни порта, ни ратуши, ни Источника...