— Если и есть что-то хорошее в полуангелах, так это их умение готовить, пиры у них всегда удавались на славу! Надеюсь, они не разучились.

***

Архиерей Триполи осознал, что Корона Мудрости полностью оправдывает своё название. Он так и не снял этот венок. Теперь он отчётливо видел скрытое за вежливыми улыбками отвращение в адрес химер иных народов. Он с лёгкостью отличал настоящее презрение, спрятанное за маской величественности. Он мог распознать затаённую ненависть большинства присутствующих к окружающим, и самая сильная ненависть излучалась, как ни странно, его подданными. А если ма’алаки’ смотрели в сторону Праматери и её спутника, то их скрытая под масками доброжелательности неприязнь, слегка разбавленная алчностью, превышала все мыслимые пределы. Триполи знал, что вокруг него витает фальшь, но до сегодняшнего дня он не подозревал о её масштабах. «Счастье в неведении.» — Беспокойно думал он в начале приёма.

Согласно обычаю, торжественные приёмы ма’алаки’ проходили следующим образом. В начале слуги сопровождали особо почётных гостей к главному столу, где их церемониально усаживал хозяин чертога (в данном случае Епархии), только после этого остальные приглашённые могли войти в чертог и расположиться на расставленных у стен столах, слуги также сопровождали их к подготовленным в соответствии с иерархией местам. Далее следовали приветственные речи почётных гостей, и уже после них слово брал хозяин чертога. После соблюдения этих формальностей гости могли приступить к выставленным на столы закусками или немного подождать основные блюда, с появлением которых пир становился фуршетом, и все приглашённые могли свободно перемещаться по пиршественному чертогу.

Архиерей решил немного отойти от обычая и лично сопроводить главную гостью на почётное место. Триполи понимал, что с точки зрения остальных правителей он злоупотребляет положением хозяина чертога, и тем не менее для него было жизненно важно воспользоваться возможностью переговорить с Праматерью без лишних ушей.

Триполи пригласил Праматерь следовать за ним. К его неудовольствию, спутник Праматери пошёл вместе с ней. Триполи спохватился — эти двое могут быть незнакомы с нашим этикетом, и поспешил исправить недоразумение:

— Великая Праматерь, для Вашего слуги подготовлено место рядом со свитами правителей…

— Слуги? Какого слуги? — Удивилась Вета.

— Сей почтенный муж… — Триполи неуверенно указал на Соли, вдруг поняв, что его оплошность заключается совсем в другом.

— С чего ты взял, что он мой слуга? Как ты вообще до такого додумался?

Триполи увидел в Праматери раздражение и с некоторым запозданием понял, что всё это время вплоть до этого момента Праматерь не испытывала негативных эмоций.

— Прошу прощения. Я сейчас же велю слугам подготовить место для Вашего почтенного спутника за главным столом.

— Так-то лучше. — Хмуро согласилась Вета.

Соли же, с момента приглашения на приём хранивший молчание, вдруг спросил:

— Как поживает наш имидж?

Триполи не рискнул лгать в лицо Праматери о том, что для неё, как он осознавал, очевидно. Он тщательно подбирал слова:

— Возможно, сейчас имидж сих почтенных предстаёт окружающим не в лучшем свете, но я уверен, что…

— Не в лучшем свете? — Закатила глаза Вета. — Да он хуже некуда!

— Отлично. Сяду с приспешниками. — Коротко кивнул Соли и отдалился.

Триполи испытал небольшое облегчение: «Он намерен собирать информацию, или таким образом пытается продемонстрировать мирные намерения? Или он всего лишь не желает более создавать проблемы?» — рассуждал архиерей, вспоминая детали доклада о событиях в северной части Эдема. Ему начало казаться, будто он начинает понимать ход мыслей этого неведомого существа с нераспознаваемыми эмоциями.