— Нет-нет, Леон просто однокурсник. Сказать по правде, с ним никто толком не общается, вот я и подумал, что ему, должно быть, одиноко, и, когда он увязался за мной, попросту не хотел расстроить его отказом. Так он и оказался на вечеринке.

Пока Оззи говорил, он то и дело бросал взгляд в дальний угол ресторана, в то место, откуда на пару смотрел один из официантов. Выглядел этот официант крайне подавленно.

Сказанное Оззи послужило сигналом шестнадцатилетнему Соли. Всё такой же безразличный, он сохранил отснятый на смартфон материал, после чего отправил сестре заранее подготовленное сообщение: «А теперь задай этому самовлюблённому лицемеру следующие вопросы строго в таком порядке. 1) Ты и правда один из лучших студентов на курсе?; 2) Один из лучших, но не лучший?; 3) Значит, то, что Леон превосходит тебя в учёбе, да?; 4) Как поживает семья Эшли?; 5) Твой отец уже попал в совет директоров Afalon-inc., или он так и возится с исследовательским отделом?». Немного подумав, юный Соли добавил ещё одно сообщение: «Эй, улыбнись!» — после чего встал и направился к удручённому официанту.

Соли, не дав официанту вставить и слово, заговорил:

— А ты, значит, Леон. Имей ввиду, бедность хоть и не порок, но всё равно мы это исправим. Не сегодня, разумеется. Сегодня у тебя дела поважнее. Что касается моей сестры… Да, та самая наивная дурочка, на которую ты столь усердно пялишься. Вообще-то у неё много недостатков. Она добрая и доверчивая, вечно переживает из-за мелочей, у неё есть отвратительный брат и нелепая привычка расхаживать по дому в костюме девочки-кролика из секс-шопа. Но, поскольку Глория тебе нравится даже несмотря на это, просто дождись, когда я выйду отсюда, подойди к ней и поздоровайся. Она как раз созреет.

— Созреет? О чём ты?

Вот только Соли не собирался ничего прояснять, он двинулся в сторону надвигавшегося скандала. Вопросы, которые Глория послушно задала Оззи, заставили того изливаться гневом и отвращением, начисто позабыв обо всём. Его лицо, ещё недавно источавшее очаровывающую иллюзию галантности, было обезображено всепоглощающей ненавистью.

— Неужели ты и правда думала, что такого как я может заинтересовать низкосортное отребье вроде тебя?! На тебя больно смотреть, ничтожество! — Стиснув зубы, говорил Оззи. Он с трудом сдерживался, чтобы не перейти на крик.

Глория, в свою очередь, поливала скатерть слезами, вздрагивая от оскорблений. Она едва слышно выдавила из себя:

— И правда, как я могла пойти на свидание с такой свиньёй?..

— Да ты хоть представляешь, кто я, а кто ты?! — Оззи в ярости подскочил, казалось, он готов был ударить девушку. Но сделать он это не успел.

— Представление называется представлением вовсе не потому, что на нём нужно что-то представлять. На хорошем представлении вроде этого все более чем очевидно. — Раздался примирительный голос Соли.

Шестнадцатилетний юноша, внешне не придавая значения ситуации, слегка оттолкнул Оззи и сел на его место за столиком, после чего взял бокал мужчины и залпом выпил содержимое. Он задумчиво произнёс:

— И что в этом особенного?.. — Было совершенно не ясно, предназначались слова Соли вину, либо же чему-то иному.

Ярость Оззи была успешно перенаправлена, он схватил Соли за воротник и прокричал ему в ухо, брызжа слюной:

— Что ты себе позволяешь?!

— Я позволяю себе отправить запись твоего свидания непосредственно Эшли. Уверен, ей будет интересно.

От услышанного Оззи ослабил хватку, ему стало не по себе, его злость смешалась с ужасом, после чего выплеснулась наружу. Секундное осознание, и сжатый кулак мужчины со всей возможной силой полетел в голову мертвенно-спокойного парня.

Удар не достиг цели. Соли, который даже не смотрел на выведенного из себя Оззи, резко склонился, произнеся при этом:

— Приношу свои извинения, — Выглядело всё действительно так, словно Вэ Соли глубоко раскаивается. Могло бы выглядеть, если бы каждый раз, когда он кланяется, над его головой не пролетал кулак Оззи. — за то, что из-за моих необдуманных действий может сорваться сделка… Я хотел сказать, свадьба. Ведь дочери владельцев корпораций на дороге не валяются. Но лучше бы тебе… — Соли прекратил кланяться и одарил Оззи своей незабываемой улыбкой, от которой тот невольно замер. — … как можно скорее позвонить невесте и объяснить, что ты ни в чём не виноват.