- Чего уставился? - грубо спросил Коршун.
Вика молча продолжала пялится.
- Я тебе говорю, огрызок. Ты что, немой?
- Да нет, просто он немного пришибленный, - вмешался дедушка.
- А ты кто такой? - Коршун повернулся к нему и положил руку на кобуру.
Я сжался, судорожно пытаясь сообразить, как мне помочь деду.
- Сержант Иващенко, - представился дед. - Сопровождаю мамашу и сына начальника охраны Павелецкой, к медикам на Кузнецкий мост.
- А чего таким кругом едете? - немного расслабился Коршун.
- Да мы недавно контрабандистов накрыли, за них пахан с Китай-города впрягся, а наши их уже порешить успели. Вот теперь с бандюками Новокузнецкой и Китай-города у нас не очень хорошие отношения. А с Красными и Полисом все ровно.
- Ха-ха, - рассмеялся Коршун, - за что ж тебя так наказали?
- Да блин, моя крыса обогнала командирскую, вот он и взъелся.
- Ну-ну, азартные игры до добра не доводят. Особенно если играешь с начальством.
Коршун убрал руку с пистолета и, откинувшись на спинку, вроде задремал, а я дернул Вику за руку, заставляя ее отвлечься.
Через десять минут мы въехали на следующую станцию. «Станция Октябрьская кольцевая» прочитал я на табличке у остановки трамвая. Она была еще богаче и красивее «Добрынинской»: пилоны, отделанные серым мрамором, на которых находились здоровые картины с изображением солдат в форме; красивые светильники и узоры; стены отделаны желтой плиткой, все элементы декора были отмыты и начищены, видно было, что люди любят свою станцию. Почти все проходы между пилонами были перекрыты перегородками в них были устроены квартиры для самых влиятельных и богатых жителей, а в торце станции, за высокой ажурной решеткой, завешенной тяжелой шторой, располагались апартаменты начальника станции.
Когда трамвай остановился, Коршун открыл глаза, но выходить вроде не собирался.
- Мария Ивановна, вам плохо? - вдруг спросил Федор Михайлович.
Я посмотрел на него, тот едва заметно кивнул.
- Ой худо мне, милок, отдохнуть хочу, - постарался я воспроизвести интонации бабулек, живших на нашей станции.
- Давайте выйдем и переночуем здесь.
Я поднялся, и с помощью «Вити» перебрался на платформу. Следом за нами вышел наш дедушка, а кондуктор передал ему сундук. Мы направились к ряду палаток над которыми виднелась надпись «Гостиница». Возле палаток я обернулся и увидел, что Коршун все-таки сошел с «трамвая» и разговаривает с каким-то военным. Все это мне очень не понравилось. Дед заплатил владельцу гостиницы, и мы забрались в указанную палатку. Я уже хотел высказать свои подозрения, но он прижал к моему рту палец и сказал: