ПРЕЗИДЕНТ КОУЛМЕН

Я хотел ненавидеть их, но как я мог, когда я продал свою душу? Каждый раз, когда я входил в свой офис, офис из всех офисов, я видел их лица и слышал их голоса.

Марионетка. Они звали меня так, и это было правдой. В течение нескольких месяцев я почти забыл, как я сюда попал. Это было достаточно просто, когда один из них был заперт в тюрьме, а другая — одному Богу известно где. Теперь, когда они вернулись, цель моей жизни, казалось, требовала, чтобы я уважал их и улыбался им. Хуже всего было то, что люди действительно верили им. Они были похожи на Кеннеди, Вандербильтов или Рокфеллеров.

Конституция гласила, что в Соединенных Штатах не могут присваиваться дворянские титулы, и все же Каллаханы были семьей, не похожей ни на одну другую. Они были династией, и хотя историки скажут вам, что это ненадолго, они ошибаются. Династии имели обыкновение растворяться во тьме, заставляя вас поверить, что их там нет, пока они не вернутся с удвоенной силой.

Я всегда считал, что Каллаханы похожи на тараканов. Их деньги были запятнаны кровью и наркотиками… но все равно это были деньги. И когда моя Оливия встретила Нила, я просто знал, что придется заплатить определенную цену. Но я также знал, что о ней и нашей семье позаботятся. Я ненавидел Каллаханов, но и тот факт, что нуждался в них больше. Быть самым могущественным человеком в мире стоило дорого, и когда это закончится, я снова смогу расслабиться.

— Господин Президент, — сказала Мина, входя, как обычно, со смартфоном в руке.

— Больше никаких пресс-конференций. — Я застонал, откидываясь на спинку стула.

— Вообще-то, здесь директор ФБР. Он хочет поговорить с вами, — ответила она.

Я знал, что у Каллаханов была какая-то вендетта против этого человека, но я понятия не имел, почему. Бедняга, вероятно, понятия не имел, почему весь мир выходит из-под контроля, и теперь беспокоился о своей работе.

— Мне казалось, я сказал ему ехать в Турцию? — Спросил я.

Она кивнула.

— Я позову его сюда.

Вздохнув, я встал из-за своего стола и поправил галстук, когда он вошел, засунув руки в карманы. Его голова была высоко поднята, и он, казалось, излучал важность.

— Мистер Доерс, я думал, вы уже в самолете. — Я протянул ему руку, но он не взял ее. Вместо этого он оглядел Овальный кабинет, как будто выбирал что-то, что хотел бы взять с собой.

Он провел рукой по голубой вазе, а затем проверил, нет ли пыли.

— Вам нравится ваш офис, господин Президент? — спросил он, подходя к диванам и садясь. Расстегнув пуговицу пиджака, он скрестил ноги и повернулся ко мне лицом.

— Я люблю его.

Он кивнул, прежде чем снова встать

— Что ж, было приятно поговорить с вами.

— Подождите, вы проделали весь этот путь, чтобы спросить меня, нравится ли мне Овальный кабинет? — Из всех вещей, которые мы должны были обсуждать прямо сейчас, этот, должно быть, был в конце списка.