А вот это уже наглость. Не ТехКонтроль, не Служба безопасности, не криминальная полиция — простые дорожные патрульные пытаются меня допросить! Как среагировал бы на подобное нормальный ай-джей? Правильно, устроил бы скандал. Скандальчик…

— Господин инспектор, вы превышаете полномочия. Если я арестован или меня подозревают в…

— Не арестованы, — перебил инспектор Крюков устало, и я увидел, что он, в сущности, простой пожилой дядька, зарабатывающий на корку хлеба. — Обычный выборочный дорожный контроль. Что в багажнике?

— Вещи, — сказал я, утихомирившись. — Одежда, мелочи всякие. Открыть?

— Не нужно. Кого обгоняли в ходе следования?

— Да никого. Пара легковушек, даже не вспомню каких, колонна ООНовских грузовиков с охраной, на телегах люди какие-то… А что такое?

— Ничего, господин Таманский. Возьмите ваши документы. — Второй молча подал мне карточку.

— Извините за остановку. Осторожнее на дороге, поздно уже, хулиганы шалят. — Крюков вяло козырнул. Оба тут же потеряли ко мне всякий интерес и побрели к своему блокпосту.

Рядом с пулеметом высунулась чья-то рожа и обиженно вскрикнула:

— А курить?! Курить взяли, мужики?

— Ах ты! — Крюков вернулся.

Я протянул ему пачку «Сталинградских»:

— Берите всю. У меня еще есть, а вам ночь мокнуть.

Инспектор кивком поблагодарил меня, и я отправился в дальнейший путь.

Вдоль дороги слева мрачно чернели руины разбомбленной колонны — танки, остовы грузовиков и бронемашин. Рядом с этим великолепием из орешника торчал хвост сбитого «миража». Конечно, оторвались тут на славу… Бедные милицейские, стой тут в темноте под дождем, да еще такую картину созерцай. Мне их даже стало жалко, честное слово.

Свернув на Калугу, я включил автопилот — дорога была относительно прямой и местами даже свежеподлатанной. Можно отдохнуть, покурить. Половина двенадцатого, а мне еще ехать и ехать… Нашарив в бардачке бластер, я выщелкнул круглую капсулу релаксина и сунул в рот. Язык сразу обволокло клубничной свежестью, из мозгов буквально выбило зачатки сна и усталости. Какой дурак назвал это зелье релаксином — неизвестно, благо оно не расслабляло, а, напротив, взбадривало. И что приятно, никоим образом не запрещено. Покупай в любой аптеке, были бы деньги.

«Фольксваген» мягко подпрыгивал на выбоинах, но шел легко, и за автопилот можно было не опасаться. Под Калугой, правда, шалили мотоциклисты — «Каракурты» и «Герои асфальта», но их я не слишком боялся. Во-первых, я знал Шептуна, а Шептун — как раз тот человек, которого мотоциклисты подмосковных трасс чтут. Во-вторых, у меня была серьезная машина, которую так просто с трассы не столкнуть и из простого пистолета не пробить. В-третьих… «В-третьих» у меня не было, но я надеялся, что мотоциклисты сегодня будут сидеть в своих хазах, жрать наркотики и пить пиво с девками.

Кстати, о девках — чуть не забыл связаться с Ласточкой.

Я набрал на панели код, в ухе пискнуло, жеманный женский голос киберответчика сказал:

— Извините, но госпожи Энгельберт нет дома. Что ей передать?