– Ты спятил совсем?! – отрезвил меня испуганный вопль прижатого к полу тела врага. Врага? Почему темно? – Да отпусти ты горло, упырь! – прохрипело тело подо мной, и я, собравшись в пружину, ловко… отвалился в сторону и стукнулся затылком о столик с тяжелой вазой.

Кажется, меня опять накрыло этими видениями. А под руку мне попался… Я активировал настенный магический светильник и уставился на помятого махрала. Под руку мне попался Эавир.

За окном начало светать, и я припомнил, что кошак предупредил, что с сегодняшнего утра он будет гонять меня на полигоне, обучая клинковому бою.

– Ты меня чуть не придушил! – возмутился ученик Вэйса. – А перед этим… – Он покосился в сторону, и я увидел торчащий в стене нож для чистки фруктов. До этого он лежал в тарелке на прикроватной тумбе. С какой силой надо было метнуть тупоносый легкий столовый прибор, чтобы тот почти до ручки ушел в деревянную панель, я себе побоялся даже представить. А ведь я находился не под усилением и…

– Чтоб тебя… – замычал я, схватившись за плечо правой руки. Тупая боль пульсировала, отдаваясь в глазах вспышками света. Когда я успел себе руку сломать?!

Махрал, потирая горло, поднялся с пола и, с опаской косясь то на меня, то на нож, махнул рукой.

– Ты когда в меня железку кинул, у тебя что-то хрустнуло, – немного сиплым голосом поведал он мне, убедившись, что я в своем уме и нападать больше не собираюсь. – Что на тебя нашло вообще?! Мы же договорились, что с этого утра ты учишься клинковому бою. Просто сказал бы, что передумал. Зачем пытаться меня убить?

– Не передумал, – простонал я, чувствуя, как потихоньку притупляется боль в плече. – Мне сон плохой приснился. А тут ты под руку подвернулся. Я даже не сразу сообразил, где я и кто ты. – Я выдохнул и, сосредоточившись, воспроизвел рисунок лечебного плетения.

Сустав хрустнул, и, перетерпев резкую вспышку болевых ощущений, я осторожно потянулся. Это был сильный вывих. Наверное, я метнул первое, что попалось под руку, со всей дури, на тех рефлексах, которые мне достались из очередного сна. Это начинает становиться серьезной проблемой.

В моей голове тонким кружевом осаживались новые навыки. Вот только я, похоже, сознательно воспользоваться ими не смогу. Это только в сказке, по щучьему велению можно стать великим бойцом и косить врагов направо и налево. В реальности же подобного способа не существует. Я физически не смогу двигаться, так, как надо. Недавнее мышечное усилие в момент броска едва не вырвало мне руку из сустава. Если основательно укреплю тело, конечно, будет проще, но это лишь временный эффект. Надо думать, что с этим делать. Знания-то есть, а вот возможность их применить…

Я бросил повторно сотворенное лечебное заклинание в Эавира, и он наконец убрал руки от горла и перестал морщиться.

– Ты бешеный, тебе говорили об этом?

– Я сам не в восторге от происходящего, – расстроенно пробормотал я. – В последнее время на меня свалилось слишком многое. А если учесть, что до этого я жил относительно спокойно… А тут эти кошмары… И я… – Голова была тяжелой после резкого пробуждения, что никак не улучшало мой навык красноречия.

– Забыли, – фыркнул кошак. – Что-то у меня пропало настроение тренироваться. Но завтра, с рассветом, я желаю видеть тебя проснувшимся и готовым к тренировкам. – Он развернулся и направился к двери. – Будить не буду! – предупредил махрал и снова покосился на засевший в стене столовый нож.

Тут меня озарило.

– Постой, Эавир!

Он развернулся ко мне и, вопросительно изогнув бровь, смешно пошевелил ушами.

– Если я тебя попрошу, ты согласишься немного подтянуть мою физическую форму? – «Раза в три, от моего текущего состояния» – добавил я уже мысленно.

– Будет забавно тебя погонять, но я не понимаю, зачем тебе это, когда ты и без этого на многое способен? – Пожал плечами махрал.

– Слишком частое воздействие магией на тело только навредит. У всего есть свое ограничение. – Решился я раскрыть один из своих маленьких секретов. В конце концов, Эавир мне помогает, и даже если мне, по сути, некому тут доверять, пусть у меня будет хоть какая-то иллюзия. Тем более что махрал больше боец, чем маг, и как у бойца, хочется верить, у него есть достаточное понятие о чести, чтобы он сохранил мои слова в тайне.