– Кто бы говорил! Сам-то все время приходил сюда, только чтобы разрисовывать книги и дразнить меня.

Почувствовав угрызения совести от ее слов, Идын тяжело вздохнул и промолчал. Он снова взглянул на свои руки: они выглядели лучше, чем раньше, но всё еще казались прозрачными.

– Если так и продолжится, то моя душа исчезнет и я не смогу вернуться назад в свое тело, – упавшим голосом прошептал он.

Мальчику вдруг стало жутко тоскливо. Он вспомнил маму, на коленях рыдающую у его кровати, и папу, стоящего рядом со скорбным лицом. Вообще-то он еще ни разу не видел, чтобы кто-нибудь покупал здесь книги.

Пока Идын, тяжело вздыхая, размышлял, что же делать, дверь снова открылась. На этот раз вернулась Йечжин. Идын радостно подскочил, но вдруг заметил, что вместе с хозяйкой в магазин вошла седая старушка, и задумчиво склонил голову:

– Кажется, это не покупательница…

Йечжин устало опустилась на стул рядом с ближайшим столиком, и старушка тут же заговорила:

– Как ты себя чувствуешь?

– Все хорошо, только голова кружится.

Идын заметил, что Йечжин хотела сказать что-то еще, но передумала. Пожилая женщина прошлась по магазину и зацокала языком:

– Между прочим, ни разу не видела, чтобы кто-то здесь покупал книги.

– Да, в наше время их никто не покупает. А если и берут, то заказывают в интернете.

– Точно, моя невестка говорила, что так приобретает книги для внука, – сказала старушка и, словно осознав, что сказала что-то не то, поспешно перевела взгляд в окно. – Духота такая уже стоит, лето выдастся жарким.

– Да, наверное, – вяло ответила Йечжин.

Немного помолчав, старушка решилась и перешла к основной теме:

– Ты же помнишь, что задолжала за аренду?

Теперь Идын понял, что эта женщина – владелица здания.

Йечжин тяжело вздохнула:

– Конечно. За три месяца, да?

– Еще десять дней – и будет четыре, – отрезала старушка.