Ещё раз окинув его внимательным взглядом, Элина просто махнула рукой. Если ему так нравиться – пожалуйста, пусть терпит, пусть пускает всё на самотёк и даже не принимает помощи. Неловкость возрастала в квадрате, вместе с нежеланной обидой. Она ведь заступилась за него, подставилась сама, разозлила Лилю – пусть это и было неизбежно, но… Хоть немного благодарности? Это же не так сложно?

Они дошли до административного корпуса и поднялись на третий этаж, в западное крыло. Дверь в кабинет оказалась открыта, но когда Аглая Авдеевна постучала, никто не отозвался. Тогда та приказала им оставаться внутри, ничего не трогать и ждать директрису, а сама разозлённая ушла. Какая странная затея оставить их, недавно подравшихся, наедине вновь. Неужели так уверена в своём авторитете? Или их благоразумие?

Изнутри кабинет вовсе не походил на кабинет – это был музей. По углам стояли античные статуи, книжные полки забиты доверху как в библиотеке, граммофон крутил пластинку, с картин пристально следили люди. И конечно, куда без этого, здесь вытянулись в пол стены позолоченные рамы зеркал. Что ужасно, ни что из этого не сочеталось абсолютно, и напоминало скорее Лавку Нагорных.

Стоило двери за Аглаей Авдеевной закрыться, как не прошло и пяти минут, и активизировалась Лилиана.

– Мне-то ничего не будет, – обращалась она как будто к Вадиму и продолжала прерванный разговор, – я у тётушки любимица, она мне всё прощает. Тебя ей будет жаль, иначе придётся слушать нытьё Алины, а это почти смертельно. Поэтому в итоге отыграется она на никому не нужных потерянных. Даже жаль их немножко. Тётушка в гневе хуже ().

Вадим лишь поддакивал. По поведению обоих легко понять, что наказание их особо не пугало и вообще взрослые – просто помеха. Элине бы такое спокойствие. У неё-то никаких связей, знакомых и родственников в этом мире нет. Кому она здесь нужна, кроме себя? Она одна.

«Не одна», – Яромир ненавидел, когда такие мысли возникали в её голове. Он сразу просыпался и пытался убедить в обратном. – «У тебя есть я»

«Я знаю»

«Но забываешь слишком часто»

«С этим делом ты всё равно не поможешь»

Пытаясь отвлечься, Элина стала осматривать все «музейные» экспонаты. Она мало смыслила в искусстве. То есть, конечно, ей нравилось изучать картины, погружаться в музыку, восхищаться театром и актёрами, но чтобы знать от и до разные эпохи, признаваться эстетом и видеть нечто большее позади красок, слов – точно не про неё. Единственная статуя, что была ей известна, всем сюжетом намекала – Нарцисс. Невероятной красы юноша склонился к собственному отражению в озере, готовый сдаться в любой момент.

«Знаешь, в этой комнате что-то не так» – пробормотал вдруг Яромир. – «У тебя нет этого чувства? Будто тянет куда-то»

Элина покачала головой.

«Хм» – прозвучало многозначительно, – «пройдись ещё раз вдоль шкафов»

Она подчинилась, сама вглядываясь в каждую мелочь. Корешки книг, фарфоровые статуэтки, агрессивный цветок – ничего такого, что как-то могло зацепить, зачаровать.

«Не то» – мог бы, покачал головой.

Элина вернулась к статуе Нарцисса.

«Вот оно, снова!»

Теперь и ей послышался какой-то необъяснимый звон, словно несколько колокольчиков на новогодней упряжке. Ошибки быть не могло. Это цветок в руках каменного юноши.

«Что же скрывается за ним?»