Элина на мгновение задумалась и неверяще выпалила единственный вариант, пришедший в голову:

– Аделина?!

Севериан сбился с шага и, широко распахнув глаза, уставился на неё. А после, не выдержав, рассмеялся так громко, что привлёк внимание рядом идущих.

– Ох, Боги, ха-ха-ха, – он не мог остановиться и уже слёзы появились в уголках глаз.

– Ну, хватит, – смущённо и недовольно протянула она, – Я поняла, что ошиблась. Хватит уже.

Выпрямившись, Севериан всё пытался отдышаться. Даже несколько прядок выбилось из идеальной причёски, и он пригладил их обратно рукой.

– Скажешь тоже. Аделина хорошая подруга, но невеста и жена из неё…Даже будь мой отец не против, а он против, я сам бы поостерёгся. Жалко мне того бедолагу, что попадёт к ней в рабство. Нет-нет-нет.

– Значит, Лиля?

– Ага, – весь запал тут же испарился. – Объединить два рода. Больше силы, больше власти, лучше потомство. Отец ещё думает, но ответ очевиден.

– И ты согласен на это? Ты любишь её?

– Как я уже говорил, любовь и брак – несовместимы.

Элина тяжёло вздохнула. Как-то грустно. Севериану явно не хотелось такой помолвки, да и вообще им всего по пятнадцать! О какой свадьбе и будущем может идти речь! Совсем ещё дети. Хотя Лиля похоже была не против, а может и влюблена? Севериан с ей был мил и пусть отталкивал, но не грубил открыто.

– Зря я тебе это рассказал, да? Теперь только об этом будешь думать и ещё сильнее захочешь сбежать от нас? – он опять звучал слегка ехидно. Знакомая тактика.

– Нет, так умереть я не хочу. Но мне кажется, я никогда не разберусь в этом мире целиком.

– Даже мы в нём целиком не разбираемся. Так что не переживай.

Показалось, или её только что постарались поддержать?

Они дошли до столовой. Людей оказалось в разы меньше чем утром, да и преподавательский стол пустовал. Стало намного уютней. Сама атмосфера тишины и спокойствия буквально обволакивала теплотой – теперь начало клонить в сон. Вдвоём они сели за тот же столик друг напротив друга. Вспомнились утренние переглядки, и Элина искоса поглядывала на Севериана. Уложив меч, он присел и придвинул к себе порцию овощной пасты. Движения его были мелкие и аккуратные, знакомые – так делали все, кого в детстве мучили столовым этикетом.

– Кстати, – вдруг воскликнул он, – тебя уже водили в храм?

– Храм?

– Понятно, – хмыкнул, – Но ты всё равно сходи лучше.