Изморозь разошлась по стеклам. Элина обхватила себя руками, но то нисколько не помогало. Прядь волос побелела, кончики пальцев онемели и едва двигались, зубы постукивали друг о друга. Это всё было чёртовым безумием! Сном, просто кошмаром! Но чем дольше она медлила, тем яснее понимала – это реальность. Больная, поехавшая реальность; и если сейчас ничего не сделать, этот яростный голос, подчинявший себя мороз и бурю, её убьёт! Она коротко взглянула на родителей. Лица их скрыл иней и медленно расползался по всему телу. Совсем скоро они превратятся в ледяные статуи! Как им помочь, может ли она вообще?.. Звук радио выкрутился на полную, и в тот же миг Элина распахнула легко поддавшуюся дверцу. Лишь бы убраться как можно дальше! Лишь бы не слышать голос! Лишь бы…

Она вывалилась на гравий, наметённый сугроб смягчил падение, но колени всё равно пронзила острая боль. Поспешила встать, но поскользнулась и вновь свалилась в колючий снег. К горлу подступил ком. Губы скривились в бессилии. Нет, вот только слёз ещё не хватало! Нашла время, дура! Сдалась уже, да?! Слабачка! Сжав зубы до боли, она поднялась.

В тот же момент посредине дороги, словно из неоткуда, появился мужской силуэт, высокий и тёмный, совершенно не вписывающийся в это стерильно-белое место. Он небрежно смахнул налипшие снежинки со своих чёрных многослойных одежд и, достав из рукава карманные часы, покачал головой, явно недовольный. Вдохнув побольше морозного воздуха, ровным шагом, почти летя над землёй, двинулся к Элине. Уже через мгновение стоял за спиной, только она, вся погружённая в себя, в свои страх и ненависть, его не замечала. Тогда незнакомец наклонился ближе и, положив ладонь на трясущееся плечо, произнёс:

– А вот и Вы.

Казалось, всего секунду назад Элина была готова сдаться. Буквально лечь и умереть. Но когда угроза вновь нависла дамокловым мечом, голова тут же опустела, а сама она рванула вперёд. Неважно куда, не разбирая дороги, лишь бы не здесь, лишь бы как можно дальше. Ноги подгибались, вихляли, но двигались – это главное.

Позади раздался удивлённый смешок. Мужчина остался на месте, не сделал и шага. Зато вскинул руки вверх, полы одеяний взметнулись следом, и в тот же миг Элина почуяла неладное. Тело перестало её слушаться. Оно вдруг вытянулось по струнке, замерло, скованное намертво. Как будто парализовало. Полупрозрачная верёвка туго оплелась вокруг. Элина попыталась шевельнуться, вырваться, но ничего не получалось. Внутри начала зарождаться паника. Да кто он такой? Что ему нужно? Что он сделал с ней, как?..

Вместе с хрустом снега мужчина медленно приблизился и, мазнув по щеке прядью длинных волос, навис. Взгляд его неожиданно разозлил, задел за живое – так смотрели на экспонаты в музее или зверушек в зоопарке. Что-то в этом лице и бесцветных глазах показалось до ужаса знакомым, будто они встречались прежде, но разве такое возможно? Нет. Точно нет! Такого сложно забыть. По спине побежали мурашки, и не понять уже было то от страха или холода.

– Прошу прощения. Но Вы сами вынудили меня.

Элина даже не нашлась, что ответить, лишь брови взметнула вверх. Вынудила?!

– Я всё понимаю. Как и неключимых, Вас может напугать любой шорох, но, уверяю, бояться меня не стоит. Пока, – он хмыкнул. – Давайте договоримся: я снимаю Путы, Вы, в свою очередь, не сбегаете и даёте объясниться от и до. Ведающему моего положения совершенно не пристало скакать по полям за невежественной потерянной, но, конечно же…

Элина перебила его:

– Сзади!

Тот нахмурился и окатил презрением.

– Прошу, столь дешёвые уловки давно на меня не…

– Да обернитесь же!

За чужой спиной клубился снежной пеленой буран, завывал всё сильнее, подбирался ближе, а в самом центре как отражение на стекле маячил силуэт, белый и нечёткий. Ребёнок. Тот самый, точно! Он не двигался, выжидал чего-то. Однако поняв, что его заметили, тут же схватился за посох и, чуть подпрыгнув, атаковал. Буквально из воздуха вдруг появились ледяные иглы–сосульки, невероятно острые и крепкие, и полетели прямо в их сторону, набирая скорость.

Что за?.. Разве такое возможно?! Она точно не спит? Точно в своём уме? Кажется, давно нет. Что здесь вообще творится?!

Если бы могла, Элина давно сорвалась с места, уклонилась, уповая на спасбросок ловкости. Но короткие рывки не помогали сдвинуть грузное тело. Раз-два. Раз-два. Ничего. Злость незаметно вытеснила страх. Злость на этого незнакомца-пленителя. Злость на безумного снежного мальчишку. Злость на этот мир, злость, в конце концов, на саму себя – беспомощную и безвольную.

Эти обжигающие чувства удивили. Она всегда подавляла эмоции, плохие и хорошие, любые. Эмоции – это слабость; эмоции – проблемы. Не плачь, не бойся, не кричи. Нельзя. Наверно поэтому за всю жизнь друг у неё был всего один, да и тот…

Вместе со злостью, распирающей изнутри, родилось нечто странное. Другое. То было щекочущее ощущение, медленное тепло, растёкшееся по телу и улегшееся кошкой в животе, где-то в районе солнечного сплетения. Приятное. Почти родное. Давно забытое. С ним же появились уверенность и дурманящая эйфория. Слабая улыбка не скрыла перемен. Мужчина сразу заметил неладное, но сделать уже ничего не мог, ведь…