На душе у Баталова стало тревожно. «Гелиос» стартовал с Новой Земли и шел на планету-курорт Аламею в созвездии Лебедя, но вез отнюдь не панамы и трубочки для коктейлей. И сопровождал груз не полицейский катер, а линейный крейсер, хотя, по мнению Олега, и этого было недостаточно. Только крейсер вошел в гиперпространство, а «Гелиос» нет.
Транспортник двигался с околосветовой скоростью, по сути дела, стоял на месте. Когда крейсер вынырнет у Аламеи, его и «Гелиос» будут разделять тридцать пять тысяч световых лет.
Почему стоим?
Их старт с одной из орбитальных верфей Новой Земли трое суток назад был засекречен. О составе экипажа знали немногие, о грузе – боевом дестроере «Троян» – избранные, о возможностях дестроера к трансформации – единицы. Дестроер «Троян» – новейший образец, сверхмощное оружие, призванное защитить планету-курорт Аламею от возможных посягательств извне, – теперь застрял посреди космоса.
Очутившись в машинном зале, Олег не узнал гипердвигатель. На «Гелиосе» стоял военный образец второго класса, способный преодолеть гигантские расстояния. На нем можно было избороздить Галактику вдоль и поперек. Перед Баталовым возвышалось нагромождение секций, блоков, проводов, с потолка в металлическом кожухе спускалась гигантская спираль. Космодесантнику вновь пришлось переключить информационные режимы дополнительной реальности.
В техническом ключе все встало на свои места. Несколько зарядных плоскостей, по которым «чайники» вроде Баталова узнают гипердвигатель, располагались под потолком, спираль оказалась многокилометровой сверхпроводящей обмоткой. Гипердвигатель просто подняли из отделения под полом звездолета.
Капитан и офицеры стояли около горизонтальных ускорителей. Еще на подходе к ним Олег «увидел», что они обступили второго механика.
Эдвард Либовски, так звали парня. Третий рейс на «Гелиосе». Уровень агрессии – в пределах нормы. Очень, надо отметить, хладнокровный механик.
– Сдайте оружие, Эдвард, – произнес капитан. – Ваши обязанности будет исполнять Джек. Вы отправляетесь под арест до выяснения всех обстоятельств.
Либовски передал одному из офицеров тазер, на руках механика сошлись магнитные наручники.
– Мартин, объясните команде, что произошло, – сказал капитан.
Мартин, механик, находившийся с Эдвардом в смене, держал на ладони мини-контейнер с пучком проводов. На глазах офицеров блестели линзы допреальности. Система распознавала контейнер как импульсный генератор.
– Имитатор помех, – объяснил Мартин. – Обнаружен мною под крышкой блока питания ионизационной камеры.
Баталов без труда сложил дважды два. В ионизационной камере шла пульсация, которая и вызывала эффект «прыжка» – колебания пространственно-временной матрицы. Бортовой компьютер блокировал пуск двигателя, фиксируя несуществующую поломку. Дела…
– Его могли поставить до старта выпускающие техники, – сказал Мартин.
Выпускающие техники? При многоступенчатом контроле? Бригаду, конечно, сейчас проверяют на Новой Земле, но… маловероятно. Значит, свои. Помимо капитана и Мартина доступом к генератору обладали еще несколько человек.
– Я невиновен, – произнес Эдвард, поднимая наручники к лицу.
Капитан пристально посмотрел на Либовски:
– Вы участник демонстраций гуманистов. Почему мы узнаем это только сейчас? Почему вы не поставили в известность команду?
– Вы бы сняли меня в первом же порту. Так было на «Геологе». Гуманисты никому не нужны, мы люди второго сорта. У меня семья!