Рыцари пытаются атаковать, но мечи Децибела режут все, нет возможности даже выйти на дистанцию удара, довершение ко всему, тысячи гадюк вывались гнилой лавой, пройдя по люминесцентному следу. Они добивают и жалят тех рыцарей, коим повезло уйти от мечей бога. Отряд растаял как снег, на сковороде и Тигров движимый инстинктом и сверхчувствительным чутьем бросился бежать в сторону пыточного подземелья. В голове звучала тысяча колоколов, он уже почти ничего не видел, перед глазами чудовищно насыщенным калейдоскопом взрывались бесчисленные фейерверки. И уже шестое или седьмое чувство вело его, вдогонку за девушкой ставшей старшей сестрой и ненавистным Архигерцогом воплощением преисподней. На пути стал отряд из пятидесяти рыцарей, они прикрылись щитами, ощетинились копьями, образовав фалангу. Бесполезно, Владимир прорубил проход в стальном лесу, даже не замедлив бегового темпа. Пара длинных арбалетных стрел все же попала в мальчишку, но это уже не имело значения. Пробужденный вулкан не залить дождевыми каплями!

В подземелье, куда приволокли опальную графиню, палач уже во всю раскалял пыточные инструменты. Щипцы, ножи, иглы, сверла, крючки, ядовитые уколы, и еще целый арсенал могущий вызвать зависть у любого инквизитора. Палач был новый, относительно молодой, веселый атлетически сложенный парень, этакий жизнерадостный садист. Вид юной, с великолепной фигурой, да еще и титулованной девушки вызвал приступ праздничной радости.

-Какая красавица, она восхитительна. А ее большие изумрудные глазки, как они соблазнительно заблестят, когда из них посыплются слезы. - Приторным тоном произносил смазливый изувер. - Прекрасное лицо становиться еще прекраснее, когда перекошено страданием и болью, а хрустальная жидкость дивными жемчужинами потечет по золотисто-бархатным щечкам. Коралловые уста слаще меда, когда по ним чудными ручейками струиться кровавая амброзия - эта волшебная пища великих богов.

Сановник свирепо прикрикнул:

-Хватит! Разденьте ее и на дыбу, эта слизь заплатит за все.

Палач улыбнулся, обнажив здоровенные зубы, его лицо можно было назвать агрессивно-красивым. Изящным движение он обнажил жертву, звонко похлопав по соблазнительному бюсту и роскошным бедрам.

-Какой окорок, прекрасен и в сыром и в прожаренном виде. Но ее надо привести в чувство, эти розовые бутончики грудей гораздо восхитительней, когда дрожат морской волной в предвкушении от сладострастного прикосновения раскаленного железа. А эту попку, так приятно погладить седлом горного дракона, нашпиговав дивный окорок серебряными гвоздями.

Вор де Гранд всадил оплеуху не в меру болтливому истязателю.

-Мне говорили, что ты блудник пытки и кончаешь, глядя на страдания твоих жертв, но сегодня мой день и я сам буду мучить свою жертву. Ты должен только следить, что бы она, не вырубалась слишком быстро.

Кат-художник охотно согласился:

-Это вещь! Помассируем шейку.

Под умелым массажем опытного профессионала, дополненного ведром ледяной воды, девушка пришла в себя. Ее глаза засверкали гневом, мускулы напряглись в яростной попытке порвать путы и броситься на герцога.

Палач скалил в самодовольной улыбке:

-Какой взгляд, какие молнии в изумрудных очах. О, монсеньор давай подгоним изобретение покойного "Осьминога", тогда ее глазки заискрят такими сказочными искрами, хоть домашний салют устраивай.

Дулупула Вор де Гранд тяжелым тычком пнул палача ногой.

-Нет времени!

Затем схватил со стола здоровенный бич и со всего размаху врезал по обнаженной загорелой спине. От удара лопнула смугло-бархатная кожа, а прикованная девушка тихо охнула. Архигерцог расставив ноги бил во всю дурную мощь, на десятом ударе голова графини вяло мотнулась и упала на бок. Палач остановил разбушевавшегося вельможу.

-Она в отключке. Хороший у тебя удар, быстро осваиваешь наше ремесло.

-Я у вас еще заберу ваше мясо. - Прохрипел, потерявший человеческий облика сановник. - Давай приводи ее в сознание.

-Сейчас, я ей вколю один аппарат, что медленнее вырубалась, но лучше пригласи врача, ты слишком горяч, она может и окочуриться.