Ненашев проводил милиционера и вернулся в комнату. Молча встал у дверей и вперил тяжелый взгляд в сжавшегося мальчика.

— Так, значит, дело уже дошло до краж. Мало того что воруешь деньги из дома, так теперь еще киоски обкрадываешь. И на что тебе не хватает?! На выпивку? Курево?

— Уж кто бы говорил, — буркнула Альена.

— Видно, мало я тебя учил. Ну ничего. Это я исправлю. Ты у меня навек отучишься воровать. — Ненашев отстегнул брючный ремень и зацепил пиджак, висящий на спинке кровати. Пиджак упал, и из него выпал кошелек. Алеша сильнее втянул голову в плечи. Ненашев сначала недоуменно уставился на кошелек, потом на сына. Сощурился, заметив его реакцию. Потом поднял кошелек и заглянул в него.

— Та-а-ак, — протянул он. — Значит, вот как.

— Я же говорил, надо было брать все. Если уж все равно попадет, так бери по полной, — покачал я головой. За это я немедленно схлопотал подзатыльник от Альены.

— Папочка, я больше не буду, — как-то вяло и обреченно пробормотал Алеша.

Даже у меня, черта, от этих обреченных слов сердце перевернулось. Однако отец Алексея был не черт. Он был человеком. И его сердце, похоже, осталось на месте. Он молча подошел к сыну и сдернул с него штаны, уложив на кровать. Затем замахнулся и ударил. Сначала он выбирал, куда бить, но дальше, войдя в раж, он уже лупил куда попадал, даже не соизмеряя силу. Алеша уже не плакал, стонал.

Альена дернулась, но я вовремя успел ее перехватить.

— Куда?! Ты же только хуже сделаешь!

— Но я не могу!!! Я не могу на это смотреть!!! — Она отвернулась и уткнулась мне в плечо.

— А твое вмешательство ему поможет?!

— Так сделай что-нибудь! Эзергиль, ну прошу тебя!!! Хочешь, на колени встану?!

Я слегка отстранил Альену от себя и всмотрелся в ее лицо. Она не шутила.

— Ладно. Но на колени вставать не надо. Просто пообещай мне кое-что.

— Что?

— Ты не будешь мне мешать выполнять мой план. Ты будешь делать все, что я скажу.

Альена отшатнулась. Ее глаза сверкнули. В этот момент ремень Ненашева, видно, ударил слишком сильно, и Алексей тихонько заскулил. Альена дернулась, будто это ее ударили.

— Ладно!!! Будь ты проклят!!! Есть ли у тебя сердце?!!

— Сердце? У черта? — Я хмыкнул.