Уверенность начала растворяться, когда появился Максим с этим странным договором. И, если бы я точно знала, что согласилась изображать его невесту из-за обещанной квартиры и повышения, всё было бы в порядке, но это было не так. Меня уже тупо и безрассудно к нему тянуло, что я сама с собой едва справлялась.
Опять подняла глаза на полку, где стояли наши зубные щётки, наклонившись друг к другу. Я набрала в пригоршню воды и плеснула в лицо.
Такой дурой я себя ещё никогда не чувствовала!
Что дальше? О салат! Я обещала Максиму салат! Зашибись!
Пошла на кухню, помыла и нарезала огурцы с помидорами, лук и зелень. Всё перемешала со сметаной, вкуснотища!
В проходе кухни, появился Максим. В футболке.
– Доброе утро! – я мотнула в ответ, потому что рот был занят салатом. – О! Салат! Запах офигенный! – он смотрел на меня и улыбался. – Вкусный? – спросил Максим продолжая надо мной прикалываться.
– Да, очень! – прожевав, наконец-то, ответила я.
– Сейчас приду и проверю, – пригрозил он мне и пошёл в ванную.
Я разложила салат в две глубокие тарелки, а остальное убрала в холодильник.
– Зачем ты разложила? Почему нельзя было поесть из большой тарелки? – удивился Максим, когда вернулся на кухню.
– Вот ты как думаешь, что самое вкусное в этом салате? – серьёзно спросила я, не отвечая ему. После своих умозаключений в ванной я решила вести себя посвободней.
– Всё! – не задумываясь ответил Максим, так же серьёзно, я засмеялась.
– Смотри, – я отломила от куска хлеба мякиш, насадила его на вилку и запустила в свою тарелку, ломтики овощей поднялись от моего буравлевания. Всё время он следил за моими действиями, как я и просила, не отрываясь. Потом я вытащила пропитанный сметаной и овощами кусок. – Вот! – показала Максиму и положила себе в рот.
– Офигеть можно! – выдохнул он. Я подняла указательный палец вверх, в знак того, чтобы Максим ничего не говорил. Глядя на него мне очень хотелось смеяться, но из-за набитого рта сдерживалась. – Я тоже так хочу! – насадив отломленный кусок на вилку, Максим сделал так же, как я.
– Ну как? – спросила я дождавшись, когда он прожуёт.
– Божественно, конечно! – и мы засмеялись, как по команде.
– В детстве мама, не разрешала мне так делать, в общей тарелке, зато папа разрешал, пока она не видит, – так я решила ответить на вопрос Максима, в воздухе повисла тишина.
– А где теперь мама с папой? – осторожно спросил он.
– Умерли, – я вспомнила слова тёти Маши, что даже она бы наврала. – Папа был инженером на заводе, там авария какая-то произошла и он погиб, когда мне было восемь лет, а мама позже от болезни, – монотонно без эмоций ответила я. – Меня забрала к себе тётя Маша, – подытожила я, собрала тарелки и пошла к мойке.