— Ну ты же рад? — ухмыляется Горин и мне подмигивает.
Вот же заговорщик фигов.
Хотя с таким точно можно ходить в разведку. Он своих не сдает.
— Я рад? — Витя приподнимает бровь. — Да нет, я счастлив. Это лучший сюрприз, какой мне могла сделать жена.
Лучший?
Морщу нос и улыбаюсь, вспоминая, с какими горящими предвкушением глазами запихивала все четыре полосатых теста в рюкзак. Ага, они у меня тут, рядышком.
Так что скоро проверим правдивость его слов.
— Василий Иванович, прошу меня извинить, но на сегодня встреча закончена. Семья превыше всего, думаю, Вы понимаете, — не разжимая рук, Арский поворачивается в сторону дивана у дальней стены, куда я до этой минуты не смотрела.
Ого, оказывается тут и Марков собственной персоной присутствует. И теперь сидит, и изучает меня внимательным взглядом.
Только как бы он не пыжился, его милой дочурке ничего здесь не обломится. Вскидываю подбородок и также прямо рассматриваю мужчину в ответ.
Кажется, он меня понимает без слов, потому что кивает и поднимается на ноги.
— Конечно, Виктор Алексеевич.
— И еще момент, — голос супруга звучит ровно, но жесткие нотки в нем улавливаются без труда, как и сталь в мимолетном взгляде, который он бросает в сторону Ольги, — пожалуйста, на переговоры не приводите с собой посторонних. Это лишь снизит вероятность успеха в наших совместных делах.
Еще один согласный кивок, рукопожатие, и гости вместе с Денисом отправляются на выход.
А я…
Я еле сдерживаю порыв, чтобы не придать Оленьке ускорение пинком под зад.
И нет, я не бешеная истеричка. Это гормоны шалят. Ага.
— Я целую секунду думал, что ты развернешься и сбежишь, — поправив свалившийся мне на глаза локон, Витя, сканирует меня внимательным взглядом.
Мы сидим в его кресле. Точнее, Виктор в кресле, а я у него на коленях. И словно насыщаемся близостью, восполняя пробелы тех дней, когда были вдали друг от друга.
— Вот еще, — фыркаю, никуда я не денусь. У нас же с тобой сделка. Забыл?