— В этом году — поморщившись, закончил Брагги — и столько же в следующем. А тебе молодой ярл, в счет твоих долей, я дам Рафнсвартр, у которого по двадцать весел с каждого борта, сейчас, и еще один драккар, который строят мне в Фьерде Синего Волка, в следующем году.
— Вот моя рука! — вскочил Хродвальд, и протянул руку Брагги — Все видят, это честная сделка!
Остальные, даже дурак Клепп, одобрительно загудели. Брагги пожал руку Хродвальда, и заулыбался.
— А что вы заскучали, друзья мои? Вы вернулись из неизведанных, новых земель с богатой добычей и великой ратной славой! Сегодня ваш пир, сегодня я сам буду петь вам песни! Веселитесь! Пейте мед! Эй, несите рога! И принесите еще еды, какой только пожелает славный Хродвальд, и его… — Брагги внимательно посмотрел на Клеппа — Смелая команда!
— За Брагги! — закричал Атли, принимая рог с медом у слуги, и шумно делая глотки. Остальные присоединились к нему.
Они еще немного поели, и обильно запили это медом. Оддрун словно спохватившись, прикрикнул на рабыню Клеппа, указывая ей на женскую скамью. Но Брагги остановил её, и велел ей остаться. И даже сесть за их стол. Это было неправильно, ведь пока она не села за весло драккара, она не была такого достойна, но если уж таково благоволение бога…
— Я смотрю на вас, и мне кажется я опять слышу, как смеется Фрея… — непонятно сказал Брагги, наблюдая как Клепп дает пленнице отпить меда из кубка.
Хродвальд немного успокоился. И сам не заметил, как уже хохотал над шутками Брагги. Прошло еще немного времени и Брагги велел принести лиру.
— Сегодня я спою вам песню, которую не пел уже давно. Но сегодня у меня настроение именно для неё…
Пока слуги бегали за лирой, Брагги взял со стола два свиных ребра, и вырезал на них руны. Никто не стал спрашивать зачем. А бог оставил их на столе, вытер руки о рубаху слуги, и только после этого взял лиру.
И бог запел.
Хродвальд уже слышал эту песню. Про волка и волчицу, её сочинил скальд много лет назад. Когда Хродвальд слышал её в первый раз, она ему не понравилась. Глупая история о том, что волк потерял свою волчицу, и не смог жить без неё, бросившись со скал в море. Конечно, в этот раз её пел бог, и Хродвальд рыдал в голос, размазывая по лицу слезы и сопли, и с удивлением прислушиваясь к бешено бьющемуся от горя сердцу. К счастью, песня была не длинная. Брагги закончил, и по своему обыкновению, замолк, давая время для тишины и мыслей.
Хродвальд с трудом успокоился. И подумал, что песня все равно глупая, и он любит совсем другие, те где есть борьба, и то, ради чего бороться. А потом подумал что, пожалуй, будет правильно, если эту мысль он навсегда оставит запертой за воротами своего рта.
Они выпили, и начали вспоминать истории о хороших свадьбах. Разговор быстро съехал на приданое, и самых красивых невест в Браггиленде.
— Халльгерд Длинноногая! — зычно рыкнул Оддрун, и с грохотом ударил по столу кулаком — Кто мне скажет, что не она лучшая из невест Браггиленда, тот скажет ложь!
— Это не она ли убила своего мужа? — пьяно удивился Атли.
— Нет, её мужа убил её дядя. Но говорят, суж Халльгерд был груб с ней. Или слаб в постели. Или не следил за снедью, и в доме кончилось вяленое мясо… Не важно! — Оддрун сделал широкий взмах ладонью, словно отметая от Халльгерд подозрения — Важно что она очень красивая!
— Насколько красивая? — заинтересовался Атли.
— У её мужа, не считая её приданого, было четыре больших стадира, и земля от Совиного камня, до Рыбьей косы — вполголоса ответил Оддрун — А еще у неё длинные волосы, до самой…
— И хорошая семья — вмешался Хродвальд. Ему казалось что он все еще не плохо соображает, только вот язык слегка заплетался — Когда брат её мужа приехал за вирой, то отец Халльгерд Длинноногой не стал сбивать цену, а выплатил все, и сразу, и не стараясь подложить добро хуже чем то, которым стал бы пользоваться сам.