— Погоди, — отдуваясь, сказал я. — Как только поймут, что тебе это нравится и по шапке от твоего папы за это никто не получит — тут еще и очередь выстроится. Только меня в ней не будет.
— Почему? — надула губки девушка.
— Не люблю быть «одним из».
Я наконец смог перевести дыхание и посмотрел на нее. На Ольге был полупрозрачный пеньюар, не скрывающий отсутствие нижнего белья. А горящий ночник лишь подчеркивал сексуальность красотки. В комнате кроме кровати, шкафа и письменного стола ничего не было. Очень скромно для дочки императора.
— Мы здесь сейчас одни… А ты так одета… Не боишься, что я не удержусь и изнасилую тебя? — задал я провокационный вопрос, склонив голову набок и жадно поедая девушку взглядом.
Та смутилась и рефлекторно прикрыла грудь и пах.
— Мог бы и позвонить сначала, предупредить.
— Опустим момент, что у меня нет твоего номера, — хмыкнул я. — Но я тут по стене аки паук полз не меньше десяти минут. У тебя было море времени, чтобы хоть что-то накинуть. Так что я расцениваю твой наряд как попытку меня соблазнить.
— Дурак! — фыркнула девушка. — Откуда я знала, что ты не сорвешься? А вдруг мне бы пришлось срочно скорую вызывать? Отвернись, я оденусь.
Отворачиваться не хотелось. Формы у Ольги были шикарные, а уж при таком освещении да наряде… ммм! Но я сдержал свою похоть, хотя в штанах и стало очень тесно, и устало перевернулся из положения «лежа» в положение «свисаю из окна, любуюсь звездочками».
Пока девушка меняла наряд, я задумался, к чему может привести ее желание, чтобы я «ухаживал за ней по-настоящему». Ведь если я и правда возьмусь за это, то А — сам могу влюбиться, и Б — влюбиться в меня может уже Ольга. Пока что с ее стороны сильных чувств я не ощущал. Так, скорее каприз избалованного ребенка, захотевшего новую экзотическую игрушку. Но что если все изменится? Сомневаюсь, что ее папа будет рад такому событию. Передо мной встала типичная проблема: как бы «и рыбку съесть, и косточкой не подавиться».
— Все, можешь поворачиваться.
Отвернувшись от окна, я снова посмотрел на Ольгу. На этот раз она была в коротких шортиках, лишь прикрывающих самое сокровенное, и свободной белой рубашке с коротким рукавом из плотной ткани. И пусть сейчас я ее грудь не видел, зато моя память охотно дорисовывала все, что скрывалось под рубашкой в местах, где были видны ее «холмики».
— А где цветы? Конфеты хотя бы? — с тщательно встраиваемыми в речь нотками стервозности, которые звучали неестественно, спросила девушка.
— А где поцелуй при встрече? Слова, как ты рада меня видеть? — не удержался я.
— Хам!
Вот сейчас фальши в ее словах я уже не услышал.
— У нас был уговор. Я свою часть выполнила, — перешла на деловой тон Ольга.
— Так и я выполняю. Ну, как могу. Уж извините, Ваше Высочество, но возможности простого атамана очень ограничены, по сравнению с вашими.
Поняв, что так мы пикироваться можем хоть всю ночь, девушка сменила гнев на милость и предложила пойти погулять. Я чуть не поперхнулся от такой непосредственности. А подумать, почему я лез по стене, а не зашел как белый человек, это не про нее?