Описывать свои рассуждения ему я не стал, так как и сам до конца не был уверен, что поступаю правильно. Ну какое мне дело до того, как уложены коробки? Но тут словно под руку что-то толкнуло.
Водитель, чертыхаясь, снова открыл створку, а Колька с подошедшим Мироном начали сноровисто доставать и откладывать в сторону коробки, оказавшиеся набитыми консервами. Для удобства, когда выгрузили передние коробки, Колька забрался внутрь.
— Тут что-то странное, — раздался его голос.
— Что именно? — спросил его лейтенант.
— Да почему-то здесь пространства больше, чем у выхода. А тут…
Договорить он не успел. Фигура Кольки провалилась вперед, словно его кто-то дернул на себя. Потом раздался звук борьбы, а после из фуры донесся незнакомый мужской голос.
— Отошли от машины! Быстро! — со злостью и страхом крикнул он. — А то я убью его!
Сам я все также стоял метрах в двадцати от фуры, потому на происходящее смотрел через линзу дрона. Вот внутри грузового отсека зашевелились тени, и на свет вышел незнакомец, прятавшийся за спиной Кольки. К горлу моего бойца был приставлен короткий в пару сантиметров нож из камня. О его остроте можно было судить хотя бы по тому, как с него стекала капелька крови от сильного нажатия на шею паренька.
— Все, отошли подальше! — снова скомандовал мужчина.
Похоже, это один из беглецов. Нашли, на свою голову. И вот что мне делать дальше?
Парни медленно попятились назад, нацелив на мужика парализаторы. Только вот им стрелять нельзя. Даже если попадут, то от судорог тот может перерезать Кольке горло.
— Еще дальше! — зло скомандовал мужик, с каждой секундой обретая все больше уверенности.
Еще бы! Его распоряжения выполняются, никто даже возразить не смеет.
Прикрывая свою спину бортом тяжеловоза, а сам продолжая прятаться за Колькой, беглец двинулся к кабине. Все застыли в напряжении, не зная, что предпринять. И я был в их числе.
Глава 8
Беглец пятился вдоль фуры к ее кабине, напряженно прижимая короткое каменное лезвие к шее Кольки. Лицо парня было белым от страха, а глаза расширены. Остальные из пятерки медленно отступали, держа мужика и Кольку на прицеле шокеров. Парни из второй пятерки пока не поняли, что произошло, и сейчас оборачивались на крики мужика. Я как мог руками показал им не дергаться. Эх, а ведь я видел в расписании занятий обучение языку боевых жестов! Но мы до этого материала еще не дошли. Кстати, это одна из немногих лекций, что проводится для полного состава ватаги, а не только атаманов. Но что же делать мне сейчас?
Пока преступник двигался к кабине, не сводя взгляда с лейтенанта и моих парней, я тоже не стал оставаться на месте. Постаравшись максимально тихо ступать по бетонному настилу трассы, я двинулся к кабине так, чтобы случайно не попасть в поле зрения мужика. Хоть мне до преступника было метров двадцать, но те были в конце грузовика. А фура по длине не меньше десяти метров была. Так что до кабины нам было примерно одинаково шагать. В итоге к кабине фуры мы подошли одновременно, но с разных сторон. Я контролировал действия беглеца через дрон, а потому был уверен, что он так меня и не заметил.
Молясь всем богам, чтобы мужик не услышал щелчок открывающейся дверцы, я полез в кабину. Есть! Не услышал. Теперь аккуратно переползти через сидения на другую сторону…
Мужик в это время не спускал глаз с пятерки моих парней и лейтенанта. А потому ему пришлось одной рукой с зажатым лезвием контролировать Кольку, а вторую руку он переместил себе за спину, чтобы нащупать ручку дверцы. В кабину он не заглядывал — был уверен, что она пуста, да и возможности проверить, что внутри, у него не было. Иначе бы упустил из вида угрозу в виде моих парней. А я, доползя до «его» стороны кабины, стал терпеливо ждать, когда он откроет дверцу.
Тихий щелчок… Дверца открывается, позволяя мужику прикрыть ей один бок, и он все же решает заглянуть в кабину… Наши взгляды встречаются, и я вижу в глазах беглеца удивление и страх… Нас разделяет всего-то сантиметров тридцать — только руку протяни. Ну я и протянул. Резко выбросил вперед ладонь с зажатым в пальцах тонким кристаллом алмаза, длиной сантиметра три. Попал удачно — прямо в левый глаз мудака, взявшего Кольку в заложники.